Перейти к содержанию
Pritchi.Net

  • Притчи

    Показать все категории
    • pn
      Один дервиш купил себе овцу с целью принести в жертву Аллаху и повел ее к себе домой. Увидали это мошенники и решились хитростью отнять ту овцу у добродушнаго дервиша. И вот они, сговорившись, стали подходить к нему по одиночке. И первый спросил его:
      — Куда, добрый человек, ты идешь с этой собакой?
      Тогда другой сказал:
      — Ты кажется хочешь отправиться с этой собакой на охоту?
      А третий заметил:
      — Не пастух литы и не помогает ли тебе эта собака стеречь стадо?
      — Разве ты не видишь, — вступился тогда четвертый, — что это охотничья собака; следовательно, человек этот не пастух, а скорее охотник.
      Короче сказать, каждый из них так говорил, как будто на самом деле это была не овца, а собака.
      Простодушный дервиш, услыхав, что все они единогласно утверждают одно и то же, усомнился и подумал, уж не купил ли он в самом деле, вместо овцы, собаку. И он сказал себе: «Да, право, не волшебник ли тот человек, который продал мне эту овцу? Верно он околдовал собаку да и всучил мне ее вместо овцы? Пожалуй, будет лучше, если я дам убежать этому мнимому барану, я потом пойду к продавцу и потребую с него обратно деньги». И по великой глупости своей, он действительно дал убежать овце, а потом отправился к купцу требовать свои деньги назад.
      А мошенники, увидав, что дервиш ушел, накинулись тотчас же на овцу, как голодные волки, и утащили ее к себе.
    • pn
      Пара воробьев устроила себе гнездо на дереве, стоявшем на вершине высокой горы. Там же поселился один ястреб. Он часто носился по воздуху с быстротою молнии, ловя маленьких беззащитных пташек. И как только у бедных воробьев выводились птенчики, он всякий раз тотчас же прилетал и крал их. Затем он или тут же пожирал их, или относил домой своим детям. Несчастным воробьям очень не хотелось бросать родное гнездо; но вместе с тем они никак не могли придумать, как бы избавиться от ястреба.
      Вот однажды у них снова вывелись птенцы в даже уж настолько оперились, что стали делать попытки летать. Глядя на них, родители просто не знали, куда деваться от печали. С ужасом помышляли они о свирепом враге, и слезы невольно текли у них из глаз. Тогда самый умный из птенчиков спросил их, о чем они так горько плачут. И отец с матерью поведали ему, что сильно боятся за него, а также за его братьев и сестер, потому что скоро должна прилететь большая хищная птица, которая без милосердия убьет их. Но птенчик стал так утешать их:
      — Дорогие родители, — сказал он, — полноте скорбеть о нас. Бог все устроит к лучшему. Помните, что если Он и посылает на нас несчастия, то нам следует переносить их вполне терпеливо. Из всякаго положения есть исход, и всего можно избежать, за исключением одной лишь смерти. А потому лучше подумайте сериозно, как бы найти какой нибудь способ устранить грозящую нам опасность.
      И старые воробьи, ободрившись, решили, что мать останется дома, для защиты детей, а отец полетит за помощью. Он был уже довольно далеко от гнезда, когда вдруг ему пришло на мысль: куда же ему лететь-то, кому поверить свое горе?
      Случайно в этот самый момент вышла из своей норы немного прогуляться и подышать чистым воздухом саламандра. Воробей, увидав ее, подумал: «А что если я попрошу совета у этого страннаго существа?..»
      И подошедши к саламандре, он обратился к ней с вежливым приветствием. Саламандра поблагодарила его за любезность и потом сказала:
      — Тебя, повидимому, удручает какое-то горе. Что с тобою? Если ты устал, то милости просим ко мне отдохнуть немного, а если тебе нужны мои услуги в чем-нибудь ином, то скажи без стеснения, и я сделаю для тебя все, что только в моих силах.
      Тогда бедный воробей так трогательно разсказал ей о тяжкой печали, удручавшей его родительское сердце, что саламандра была глубоко взволнована его словами.
      — Успокойся, — сказала она, — я накажу твоего врага за его жестокость. Сегодня же я подожгу его гнездо; скажи мне только, где он живет.
      Воробей подробно описал ей ту местность, где жил ястреб, и затем, поблагодарив от всей души саламандру за обещанную помощь, поспешно вернулся домой, чтобы поскорее успокоить жену и детей.
      Около полуночи саламандра с целой толпой своих подруг пришла на указанное ей место. Пришел туда же из любопытства и воробей. Он подтвердил, что они действительно находятся у самаго гнезда ястреба. Тогда саламандры начали бросать в то гнездо раскаленные уголья; а так как ястреб с своей семьей в это время спал глубоким сном, то все они и сгорели до тла.
      С тех пор воробьи стали себе спокойно жить да поживать, радуясь, что избавились от злого врага.
    • pn
      Некогда в окрестностях Багдада был большой прекрасный лес, представлявший собою настоящий рай. Он орошался многочисленными, чистыми, как кристалл, реками. На лужайках там росла роскошнейшая трава и цвело множество самых разнообразных цветов, наполнявших воздух своим чудным ароматом. И много жило там разных зверей, привлеченных туда чистым воздухом и здоровой водою.
      Но вот вблизи этого леса поселился свирепый, кровожадный лев. Один вид его уже вселял ужас в обитателей этой местности. Ежедневно выходил он из своего логовища и ловил себе на обед какого-нибудь беззащитнаго зверька. Тогда бедными обитателями леса овладело полнейшее отчаяние, и они стали совещаться между собою, как бы устроиться так, чтобы лев не похищал каждый день по новой жертве из их среды. Наконец они решились отправить ко льву послов, которые, представившись лесному царю, обратились бы к нему с просьбой умилосердиться и пощадить их.
      Приведши ко льву, послы сначала обратились к нему с почтительным приветствием, и затем один из них сказал:
      — Твои верноподданные, государь, осмелились заметить, что ты ежедневно утруждаешь себя, ловя одного или двух из числа нас. Вследствие этого мы находимся в постоянном страхе, не зная, на кого падет роковой жребий, хотя и вполне уверены, что от своей судьбы не уйдешь. Поэтому мы придумали средство избавить впредь тебя, наш могущественный повелитель, от труда ловить нас и в то же время обезпечить себе возможность проводить спокойно те часы, которые еще выпадают нам на долю. Таким образом, если ты изъявишь свое соизволение, то мы будем сами каждый день доставлять нужное блюдо для твоего царскаго стола.
      Лев согласился, и с тех пор звери ежедневно отсылали к нему того из своей среды, на котораго падал жребий.
      Так все шло ладно до тех пор, пока жребий не пал на одного зайца. Хитрый заяц погрузился в глубокую думу и наконец сказал своим товарищам:
      — Братцы, погодите немного отправлять меня к нашему смертельному врагу. Дайте мне время обдумать один план, который, надеюсь, навсегда избавит нас от необходимости приносить себя в жертву кровожадному льву.
      Звери от чистаго сердца поблагодарили зайца и высказали самое искреннее пожелание, чтобы план его удался. Тогда заяц выждал, чтобы давно миновал час, когда лев обыкновенно обедал. Между тем тот от голода пришел в большую ярость. Он скрежетал зубами, мрачно хмурился, угрожающе потрясал своею величественною гривой и так ужасно рычал, что голос его раздавался по всему лесу. И только тогда косой, дрожа всем телом, медленно подошел ко льву и приветствовал его самым почтительным образом.
      — Кто ты таков, — закричал на него лев, — и зачем пришел сюдй?
      — Всемилостивейший царь, — отвечал с трепетом заяц, — согласно договору, к тебе послали со мною одного зайца. Но по пути нам встретился какой-то страшный лев и утащил у меня моего спутника. Напрасно я увещевал злодея и говорил, что это блюдо предназначено для твоего стола, он меня и слушать не захотел, да вдобавок еще обругал. Да и о тебе самом он отозвался в самом возмутительном тоне. Конечно, я не мог и подумать вступить с ним в борьбу, а прямехонько побежал сюда доложить тебе, государь, о случившимся.
      Вся кровь закипела у льва от этих слов зайца, и его охватила такая жажда мести, что он громко прорычал:
      — Можешь ли ты мне показать дорогу к тому негодяю? Да я растерзаю его в мелкие кусочки своими когтями!..
      — С удовольствием, — сказал заяц приняв лукавый вид. — О, он действительно заслуживает самаго суроваго наказания. Я сам, если бы только был в силах, с восторгом упился бы его кровью!
      И оба они тотчас же пустились отыскивать незнакомаго льва. У одного глубокаго колодца, в котором вода была чиста, как зеркало, хитрый заяц остановился и сказал своему спутнику:
      — Стой! дерзкий враг твой находится здесь, в этом колодце. Но я ужасно боюсь его свирепаго вида, и потому прошу тебя, высокий повелитель мой, возьми меня под свою могучую защиту. Тогда я тебе покажу безстыднаго нахала.
      Лев велел зайцу сесть к себе на спину и гневно воззрился в воду. Увидав там свой собственный образ с зайцем на спине, он вообразил, что видит своего лиходея с похищенным зайцем. Тогда он приказал зайцу поскорее сойти со своей спины, а сам спрыгнул в колодезь. И только один раз после этого он показался еще на поверхности воды, а затем пошел ко дну.
      Весь сияя от радости, прибежал заяц к своим товарищам и разсказал им, что случилось со львом. Все почувствовали себя очень счастливыми и горячо благодарили Бога за свое избавление. И с тех пор стали они жить да поживать в своем лесу вполне спокойно, никем не тревожимые.
    • pn
      На берегу одного ручья жили-поживали в тесной дружбе ворон, мышь да черепаха. Раз, когда друзья мирно беседовали между собою, вдруг они заметили, что прямо на них, с быстротою молнии, несется козуля. Они сильно испугались, опасаясь, что вслед за козулей прибежит пожалуй охотник. И вот черепаха тотчас же бросилась в воду, мышь спряталась в свою нору, а ворон взлетел на дерево. Между тем козуля благополучно перебралась на другой берег ручья и в испуге, дрожа всем телом, остановилась там. Тогда ворон, убедившись, что не предвидится никакой опасности, крикнул черепахе, что она может спокойно выйти из воды. Черепаха вышла; а вскоре затем показалась и мышь из своей норы.
      Черепаха, заметив, что козуля все еще стоить как вкопанная, на одном месте, вперив свой взор в воду, но не дотрогиваясь до нея, сказала, обращаясь к чужеземке:
      — Если тебе хочется напиться, то пожалуйста пей без всякаго опасения.
      Козуля, увидев, что перед нею друг, а не враг, сначала обратилась к черепахе с любезным приветствием, а потом вступила с нею в разговор.
      Тогда черепаха спросйла ее:
      — Где ты была до сих пор? Почему я не имела еще удовольствия видеть тебя здесь?
      — Я уже давно беззаботно живу в этой местности, не страшась ни силков, ни стрелы охотника, — отвечала козуля, — но сегодня по утру я вдруг увидала старика, который лежал в засаде, с луком и стрелами в руках. Я очень испугалась его и, чтобы укрыться от угрожавшей опасности, как можно поспешнее убежала сюда.
      — Успокойся, — сказала ей тогда черепаха; — здесь ты находишься в полной безопасности. Сюда не заглядывает ни один охотник, и если ты пожелаешь поселиться тут вместе с нами, то мы охотно примем тебя в свой дружеский кружок. И ты поведешь здесь вполне спокойную и беззаботную жизнь, ни в чем не нуждаясь. Ведь не даром говорится, что «чем больше народу, тем веселее», и еще: «друзей хоть и много, да все равно, что один, а врагов хоть и мало, да все равно, что много».
      Ворон и мышь высказались в таком же духе, и козуля убедилась, что попала в милое, любезное общество. И она с радостью осталась у своих новых товарищей. Друзья тут же посоветовали ей никогда не отходить далеко от ручья, и козуля решилась строго следовать их совету. И стали они вместе счастливо жить да поживать.
      Но вот однажды, когда ворон, мышь и черепаха сошлись, по обыкновению, вместе, им показалось очень удивительным необычайно долгое отсутствие козули. Прождав ее довольно продолжительное время, они принялись повсюду искать ее, но нигде не могли найти. Эго очень опечалило их, и мышь с черепахою стали просить ворона, чтобы он слетал поискать следов их общаго друга. И ворон тотчас же пустился на поиски.
      И скоро, к своему ужасу, он увидел, что бедная козуля попала в силок. Немедленно нолетел он обратно к остальным товарищам и сообщил им о несчастий, постигшем их подругу. Тогда черепаха сказала мыши: «Ты одна можешь вывести нас из беды». И ворон тотчас же привел мышь к козуле; и мышь, не теряя ни минуты времени, принялась грызть силок своими острыми зубами. Пока она работала над этим делом, пришла туда же черепаха, высказала несчастной пленнице свое сожаление по поводу случившагося с ней несчастия, но в то же время немного пожурила ее, зачем она так легкомысленно отошла столь далеко от их жилища.
      — Милая подруга, — отвечала козуля, — твой приход сюда еще неосмотрительнее моего поступка; — Ну, что если вдруг придет сюда охотник? Мышь уже скоро совсем перегрызет силок, и я в состоянии буду спастись бегством, ворон тоже улетит, мышь спрячется в какую-нибудь ямку, а ты ведь не можешь ни убежать, ни улететь, ни оказат охотнику какого-либо сопротивления, оставаясь здесь на месте. Вместо того, чтобы тащиться сюда, тебе было бы гораздо благоразумнее сидеть дома и терпеливо ждать нашего возвращения.
      — Твоя участь так заботила меня, — возразила черепаха, — что я никак не могла усидеть дома. Мною овладело страстное желание повидать тебя, а потому мой необдуманный поступок вполне извинителен. Однако не печалься! С помощью дорогой нашей мыши, ты скоро снова получишь свободу, а так как охотника все еще нет, то все мы успеем благополучно вернуться домой. И какое счастие, что ты не получила никаких телесных повреждений!..
      Но в это мгновение вдруг вдали показался охотник. Однако мышь уже успела перегрызть силок. Козуля поспешно спаслась бегством, ворон тотчас же улетел, мышь спряталась в первую попавшуюся ямку, и только одна бедная черепаха осталась на месте в безпомощном положении.
      Охотник, увидав, что силок его разорван, до того удивился, что даже закусил себе губу. Наконец, по некотором размышлении, ов спросил самого себя: «Кто бы мог перегрызть такой крепкий силок и помочь козуле уйти?» Тут он вдруг увидал черепаху. Хотя она и представляла собой плохое вознаграждение за убежавшую козулю, и в то же время была решительно ни в чем не повинна, охотник все-таки взял и положил ее к себе в свою сумку. Затем, повесив сумку через плечо, он отправился обратно домой.
      Едва он успел скрыться из виду, как вернулись все трое наших беглецов; однако они уже не нашли на месте своей подруги — черепахи, и сразу же догадались, что ее поймал охотник. Это глубоко опечалило их, и они тотчас же стали совещаться между собою, как бы освободить ее из неволи.
      — Истинная дружба, — сказала мышь, — только в беде и познается. Мне пришла в голову одна мысль, и мы, может быть, еще выручим черепаху. Ты, милая козуля, должна будешь пробежать мимо охотника, представившись раненой, а ворон полетит за тобою, как будто с намерением выклевать тебе глаза. Когда охотник увидит вас, то им, наверно, овладеет сильное желание поймать тебя, и он все снимет с себя, чтобы только настигнуть тебя. Ты подпусти его к себе немного и даже покажи вид, что прихрамываешь, а потом снова убеги от него, впрочем не слишком далеко, чтобы он все-таки не терял надежды овладеть тобою. Но смотри, не попадайся ему в руки, а только, промори его так с часок, другой. Я же тем временем освобожу черепаху и отведу ее домой.
      — Превосходно, — воскликнули оба остальных друга, и немедленно приступили к выполнению этого плана.
      Как только охотник увидал козулю и гнавшагося за нею ворона, он действительно тотчас же все сбросил с себя и погнался за ними. А тем временем мышь прогрызла у него сумку, освободила черепаху и отвела ее в безопасное место. Когда же после нескольких безплодных попыток, охотник отказался наконец от надежды поймать козулю и вернулся к своим вещам, то едва мог поверить своим глазами, увидав, что сумка у него прогрызена и черепаха ушла. Он тщательно обыскал всю окрестность, но ровно ничего не нашел. Тогда, вне себя от изумления, он подумал: «Мне пришлось сегодня пережить столько чудес, сколько другому не придется и в целую жизнь! Сперва я нашел что силок у меня перегрызен и козуля ушла. Потом та же козуля представилась мне с поврежденною ногой и ворон хотел выклевать ей глаза. Наконец оказалось, что черепаха прогрызла у меня сумку и скрылась неизвестно куда. Что же все это может значить?
      И вдруг им овладел сильный ужас, и весь дрожа от страха, он сказал себе: «Кажется, здесь попросту нечистое место, где бродят всякие духи».
      Тогда он поспешно удалился оттуда, твердо решившись никогда больше не заглядывать в это опасное место.
      С тех пор наши четверо искренних друзей стали безмятежно и счастливо жить да поживать там вместе, никем более не тревожимые в своем уединении.
    • pn
      У одного человека была кошка. Каждый день он давал ей столько корму, сколько ей было нужно. Но жадное животное все было недовольно, все хотело иметь больше. Вот как-то раз кошка эта проходила случайно мимо голубятни, и воркующие голуби до того возбудили в ней аппетит и жадность, что она не смогла удержаться и пробралась в голубятню.
      Хозяин голубей, увидав хищницу, тотчас поймал ее, придушил и сделал из ея шкуры чучело, которое и повесил на видном месте в предостережение другим подобным хищникам.
      Вскоре после этого владельцу кошки пришлось проходит мимо той же самой голубятни. И увидав чучело своего уже давно пропавшаго животнаго, он воскликнул: «Если бы ты довольствовалась тем кормом, который я тебе давал ежедневно, и не польстилась на чужих голубей, то не пришлось бы тебе болтаться здесь на веревке».
    • pn

      Три рыбки

      От pn, в Гумайюн-намэ,

      В одном ручье, впадавшем в большую реку, проживали три рыбки. Одна из них была очень умна и осторожна; другая также отличалась большою предусмотрительностью, хотя и не всегда поступала так разсудительно, как ея умная сестра; третья же, напротив, вела постоянно самую беззаботную и веселую жизнь, так что если бы с ней вдруг случилось какое-нибудь несчастие, то она совершенно не знала бы, как выпутаться из беды.
      Вот однажды сошлось к ручью много рыбаков. Увидав, что он изобилует всевозможной рыбой, они решились забросить в него свои сети. А так как наши рыбки раньше никогда не видывали сетей, то оне пришли в сильное смущение. Самая умная и вместе с тем самая опытная из них сейчас же решилась уйдти куда-нибудь подальше. И не сказав своим подругам ни слова, она немедленно перебралась в большую реку.
      На следующий день-рыбаки пришли снова и загородили ручей с обеих сторон своими сетями. Вторая рыбка, которой не хватало лишь опытности, — увидав это, стала горько раскаиваться в своей безпечности и с упреком сказала самой себе: «Стыдно, очень стыдно мне, что я упустила удобный случай спастись и не ушла тотчас же в большую реку вместе с своей подругой. Впрочем, хотя теперь все пути к бегству мне и отрезаны, я все таки попытаюсь как-нибудь ускользнуть от врагов».
      И вот она притворилась мертвой, легла на спину и предоставила воде нести себя куда угодно. Тут увидал ее один из рыбаков и, приняв в самом деле за мертвую, выбросил на берег. И бедной рыбке лишь после невероятных усилий удалось наконец опять добраться до воды.
      Третья же рыбка была так глупа, что решительно не знала, как помочь себе. Она без всякаго смысла и без всякой цели стала метаться взад и вперед, пока наконец рыбаки не поймали в не убили ее.
    • pn
      Однажды ночью гусь увидал в воде отражение месяца. Приняв это отражение за особый вид рыбы, он стал всячески стараться поймать его. Но так как все усилия его на этот раз не привели ни к чему, то впоследствии, видя даже действительно рыб в воде, он их не трогал, не желая напрасно безпокоить себя. А потому по ночам всегда оставался голодным.
    • pn
      Раз куропатка гуляла у подножия одной горы. Она самым забавным образом сновала то туда, то сюда, и веселые крики ея громко раздавались по всей окрестности. Тут заметил ее своим острым взглядом один сокол, паривший высоко в воздухе, и она так понравилась ему, что у него явилось страстное желание завязать поближе знакомство с таким милым существом. Он почувствовал к ней самое нежное влечение и подумал про себя: «На свете каждому следует найти себе подходящаго товарища, который делил бы с ним и радость и горе, развлекал бы его, когда оп здоров, и ухаживал за ним, когда оп болен. Мне очень нравится по своей внешности эта куропаточка, да и ведет она себя так мило. Хорошо было бы подружиться с нею: она своей веселой болтовнею могла бы разогнать тоску моего одиночества».
      И вот он направился к куропатке с твердым намерением познакомиться с нею. Но та, заметив его приближение, быстро спряталась в первое попавшееся углубление. Тогда сокол, сев перед ея убежищем, стал умоляющим голосом объяснять ей причины, почему он явился сюда.
      — О милая куропаточка, — сказал он ей, — не бойся меня! Правда, до сих пор я не умел достаточно ценить тебя, но за это следует простить меня, так как мне неизвестны были твои прекрасныя качества. Теперь же твой милый голосок проник мне в самую душу; твоя грациозная шаловливость привела меня в восторг, и поверь, что тебе нечего опасаться меня. Выйди ко мне, и ты увидишь, как весело мы с тобою будем проводить время.
      — Милостивый м могущественный повелитель, — сказала куропатка с мольбою в голосе, — прости мне великодушно, если я не исполню твоего желания. Смилуйся надо мною и в доказательство своего великодушия даруй мне свободу! Для нас столь же невозможно жить вместе в мире и дружбе, как сойтись огню с водою, или мраку с светом.
      — О дорогая моя, — ответил сокол, — будь же благоразумна. Ну какое дурное намерение может быть у меня, когда я добиваюсь твоей дружбы? Правда, у меня есть острые когти, которыми я всегда в состоянии схватить слабую куропатку, есть крепкий клюв, которым я могу растерзать ее. Но с тех пор, как ты так пленила меня своим сладким голоском и своей грацией, я чувствую к тебе неодолимое влечение. Если ты только захочешь порадовать меня своим милым щебетанием, то увидишь, что знакомство со мною принесет тебе большия выгоды. Во-первых, я возьму тебя, как только ты подружишься со мною, под свое особое покровительство; а когда другия хищныя птицы увидят, что ты находишься под моей защитой, то ни одна из них не осмелится причинить тебе ни малейшаго вреда; напротив, каждая будет относиться к тебе с большим почтением, и тогда ты будешь гулять повсюду, где тебе только вздумается. Во-вторых, я перенесу тебя в свое гнездо и отведу тебе там чисто царское помещение; вследствие этого ты займешь высшее место среди своих подруг. В-третьих, я выдам тебя замуж за очень красиваго молодца, и ты заживешь с ним в довольстве и веселии, так что позабудешь даже о разлуке с родиною.
      — Ты — господин над нами, мелкими птицами, — сказала куропатка, — все мы находимся у тебя во власти, и я тоже принадлежу к твоим подчиненным. Но такая простушка, как я, никогда не бывает без недостатков. И если я, разсчитывая на твою доброту, сделаю что-нибудь такое, что тебе не поправится и вызовет твое неудовольствие, то ведь ты сейчас же забудешь все свои обещания и в гневе растерзаешь меня своими когтями. А когда предвидишь опасность, то лучше стараться избежать ее и не покидать вернаго убежища.
      — Да разве ты не знаешь, — возразил сокол, — что любовь слепа ко всяким недостаткам.
      И какие доводы не приводила куропатка, — все было напрасно. Наконец, усиленными просьбами и торжественными обещаниями, соколу удалось уговорить ее отправиться к нему; да и то не без больших колебаний решилась она покинуть свое убежище. Когда она вышла оттуда к соколу, он горячо обнял ее и сердечно расцеловал, вновь клятвенно уверяя в своей любви и дружбе. Затем он со всевозможною осторожностью и предупредительностью перенес ее к себе в гнездо. Там они провели вместе несколько дней превосходнейшим образом. Куропатка, видя, с каким вниманием и благоволением относится к ней сокол, очень возгордилась этим, и обхождение ея с ним стало крайне заносчивым. Она позабыла даже о должном почтении к своему высокому господину и стала обходиться с ним совсем за панибрата. Она позволяла себе говорить при нем самыя непристойныя вещи, пела и кричала, не давая соколу ни минуты покоя. Хотя великодушный сокол и не обращал никакого внимания на ея дерзости и милостиво прощал ей все, однако в душе у него уже накоплялось тайное раздражение против нея.
      И вот однажды сокол почувствовал себя столь слабым и вялым, что даже не в состоянии был отправиться на охоту. Целую ночь и целый день он вынужден был провести в своем гнезде. Когда же снова настала ночь, а зоб у него все еще оставался пустым, и его стал терзать сильный голод, то в нем пробудилось озлобление против куропатки и заставило его забыть о всех своих обещаниях. Он стал искать лишь предлога наброситься на нее и утолить ею свой голод. Куропатка, увидав, по его мине, что он вне себя от гнева и что ей не сдобровать, в горести сказала себе: «Увы, я не подумала о том, что вести дружбу с сильными всегда опасно; таким образом, я сама подготовила себе гибель и теперь ничто не спасет меня». Впрочем она все-таки стала стараться всяческою угодливостью отвратить от себя гнев сокола и приложила все усилия, чтобы держаться как можно осторожнее и почтительнее. Но сокол, видя, что маленькая птичка не дает ему повода наброситься на нее и убить, скоро нашел способ оправдать свои действия и крикнул куропатке:
      — Что же, так мне и жариться на солнце, пока ты там валяешься в тени?
      — Могущественный повелитель, — смиренно возразила куропатка, — солнце уже давно скрылось, и теперь темная ночь. Как же жара может безпокоить вашу милость и как я, ничтожное создание, могу лежать в тени?
      — О безсовестная! и ты осмеливаешься возражать мне? Стало быть, по твоему, я лгу? Подожди же, вот я тебе отплачу сейчас за подобную дерзость! — С этими словами он бросился на свою прежнюю милую подругу, мигом растерзал ее и сожрал всю до последней косточки.
    • pn
      Могучий лев, гроза всех зверей, вдруг заболел какою-то злокачественною болезнью, от которой у него в короткое время вылезла почти вся шерсть. Мало того, ему стала даже грозить опасность лишиться величественной гривы, составлявшей его величайшую гордость. Вместе с тем, но мере усиления болезни, у него начался быстрый упадок сил, так что он не в состоянии был даже заниматься охотою, потому что всякое движение причиняло ему невыносимую боль.
      Лиса, жившая самым нахальным образом на подачки, получаемыя ею от льва, пришла от болезни его в полное отчаяние. И мучимая голодом, она раз осыпала льва горячими упреками.
      — О царь зверей, — говорила она, — с тех пор как ты впал в эту болезнь, все звери в лесу чувствуют себя крайне несчастными. Твоя телесная слабость исполнила сердца твоих верных слуг и подданных глубокаго горя. Почему ты не хочешь полечиться? Разве ты не знаешь, что всякая болезнь, какова бы она ни была, уступает только лекарству?
      Настойчивыя увещания лисы произвели на льва сильное впечатление, и он слабым голосом ответил ей:
      — Печаль о том, что я болен, уже давно терзает мне душу. Мне одному лишь известно, какия невыносимыя страдания причиняет мне моя болезнь. И не одни только телесныя страдания, но еще более сознание, что я лишился своей прекрасной шерсти, так подрывает мои силы, что я едва держусь на ногах. Я охотно на все бы пошел, если бы только знал, что существует какое-нибудь лекарство, которое может возстановить мои силы и здоровье.
      Тут придворный врач льва, присутствовавший при этом разговоре и пользовавшийся, как специалист, очень большой известностью, заявил, что единственное средство вылечиться от такой болезни, состоит в том, чтоб съесть ослиный мозг и уши.
      — С тех пор, как ты, государь, заболел, — сказала тогда лиса, — я только о том и думаю, как бы добыть, хотя бы хитростью, это средство. И если ты дашь свое соизволение, то я, твоя верноподданная и всепокорнейшая слуга, пущусь везде отыскивать его, и надеюсь, что мне удастся найти желаемое и принести его к твоим ногам.
      — Лиса, — воскликнул лев, — к чему ты тратишь попусту слова? Скажи скорее, как ты взялась бы за это?
      — Всемилостивейший государь, — отвечала лиса, — мне кажется, что тебе пока не следовало бы выходить из лесу, так как ты лишился шерсти, которая придавала тебе такой величественный, такой внушительный вид. Если ты в настоящем виде выйдешь на охоту, то только вызовешь над собою насмешки и лишишься того обаяния, которым до сих пор пользовался среди зверей. По моему мнению, будет гораздо лучше, если я сама доставлю тебе сюда в лес это средство. И тогда, о царь, ты примешь его здесь, когда тебе вздумается.
      — А разве это возможно? — спросил лев.
      — И даже очень возможно, — сказала лиса. — Неподалеку от здешняго леса есть источник, куда ежедневно приходит один кожевник мочить свои кожи. У него имеется осел, который всегда держится при этом около источника и все время или пасется, или спит. Я употреблю все старания, чтобы хитростью заманить его сюда; но только, о царь, ты должен обещать, что съешь лишь его мозг и уши, а все остальное предоставишь своим верным подданным.
      Лев охотно согласился на это условие и дал свое царское слово сделать так, как говорила лиса. И вот та, исполнившись сладкой надежды в скором времени хорошо пообедать, немедля отправилась на источник. Заприметив там еще издали осла, она подошла к своей жертве, для виду немного погонялась за нею, а потом самым ласковым, дружелюбным образом заговорила с ослом.
      — Милый друг, — сказала она ему, — что ты так грустен? о чем ты горюешь?
      — Как же мне не быть грустным, — отвечал осел, — если хозяин заставляет меня постоянно работать, таскать разные тяжелые вьюки; а сам обо мне нисколько не заботится. Овес-то я вижу разве только во сне!
      — Бедняжка! — заметила лиса с умильной миной, — Скажи еще «слава Богу», что ты здоров и что у тебя есть довольно сил. Но зачем же ты выносишь весь этот труд и все эти мучения? Зачем добровольно подвергаешь себя подобным издевательствам?
      — Да ведь я создан на то, чтобы таскать тяжести, и куда бы я ни пошел, везде меня ожидает та-же самая участь. Разве ты не знаешь, что говорят про нас, бедных ослов? Вот например: «Если осла пригласили на свадьбу, то не верь, чтоб из хлебосольства, а обыкновенно лишь затем, чтоб привезти на нем дров и воды». Я, признаться, долго размышлял об этом, и пришел к тому заключению, что лучше всего — верно и покорно служить своему хозяину до самой смерти. Так как ни горя, ни смерти все равно не избежать, то я по крайней мере желаю, чтобы на меня не смотрели с презрением, как на бродяжку.
      — А я нахожу подобное мнение очень странным, — сказала хитрая лиса. — Если есть возможность получить свободу и добраться до чудесных лугов, покрытых сочною травою, то к чему оставаться с тем, кто причиняет тебе одне лишь неприятности? Свет велик. На твоем месте я ни минуты более не осталась бы здесь, а попыталась бы выбраться на свободу.
      — В целом свете, — отвечал осел с глубокою грустью, — нам лучше всего подходит, тот жребий, который предназначил для нас сам Бог. Все равно, от печали и забот никуда не уйдешь. Поэтому нужно стараться быть довольным своим положением.
      — Ну, — возразила лиса, — это годится разве только для тех, кто привык довольствоваться очень малым. А под лежачий камень ведь и вода не течет. Выкинь же из головы столь мрачныя мысли! Хочешь, я покажу тебе луг, покрытый ярко-зеленой травой и цветами, наполняющими воздух благоуханием. Недавно я свела туда одного из твоих собратий. Он был настолько разумен, что последовал моему совету и теперь прямо блаженствует там.
      От таких соблазнительных слов в осле пробудилась жажда свободы и счастья.
      — О дорогой друг, — сказал он, — я очень хорошо понял тебя и нахожу, что было бы совсем грешно не воспользоваться твоею добротою. Отныне я буду питать к тебе самую искреннюю дружбу и во всем тебя слушаться!
      Тогда лиса незаметно привела его на то место, где находился лев. Когда последний увидел осла, у него потекли во рту слюнки, и он не смог удержаться от страстнаго желания тотчас же броситься на свою жертву. Однако он оказался до того слабым, что лишился сил, едва только поднял лапу с целью нанести ослу удар. Осел же, заметив опасность, немедленно пустился в поспешное бегство.
      Лиса, увидав, насколько был слаб лев, очень удивилась этому; но еще более ей стало досадно на то, что он так поддался увлечению и не выждал благоприятнаго момента. И она с упреком сказала ему:
      — Что толку мучить животное понапрасну! Если бы ты, лев, больше владел собою, то тебе не пришлось бы теперь каяться. А к чему служить раскаяние, когда добыча уже убежала!
      Эти совершенно справедливыя слова произвели на льва глубокое впечатление, и он сказал себе: «Если я признаю, что лиса права, то над мною все станут смеяться; если же я скажу, что поступил столь опрометчиво под влиянием голода, то подам повод к еще большим насмешкам над своею невоздержанностью: наконец, если я сознаюсь, что упустил осла оттого, что очень ослабел, то о моем болезненном состоянии тотчас же узнают мои враги, и мне придется совсем плохо. Поэтому всего благоразумнее будет, если я прикинусь разгневанным и пригрожу лисе наказанием за ея дерзкия слова. Тогда со мною впредь никто не станет разговаривать таким неуважительным тоном». И он сказал громко лисе:
      — Как ты смеешь так нагло держать себя со мною? Разве тебе не известно, что никто из подданных не имеет права обращаться к царю с вопросами, почему он поступил так, а не иначе; тем более никто не смеет осыпать его упреками. Попробуй-ка еще раз, разсердить меня своею глупою болтовнею, так увидишь, как тебе за это достанется! А теперь приказываю тебе немедленно отыскать осла и снова привести его сюда. Только в том случае, если тебе это удастся, ты еще можешь надеяться возвратить себе мое благоволение!
      Лиса тотчас же поспешила вернуться к ослу в надежде еще раз одурачить его. Она опять подошла к нему, и приветствовала его самым любезным образом. Но осел отвернулся от нея и сказал:
      — О гнусная притворщица! Вместо обещанных благ, ты хитростью заманила меня ко льву, так что я едва не лишился своей шкуры.
      — О легковерный дурак! — ответила лиса, притворившись очень обиженной, — ты трусливо бросил сокровище, которое доставалось тебе без всякаго труда. Ты отказался от розы, еще не наколовшись ни на один из шипов ея. Тебе показалось, что ты увидел льва, тогда как это было просто пугало, поставленное мудрыми для охраны того места; а то ведь звери стали бы постоянно заходить туда и все попортили бы там. Теперь же всякий трусит перед этим страшным пугалом и, подобно тебе, обращается в бегство. Но кто из нас хочет оказать услугу другу, тот приводит его туда с собою и открывает ему секрет. Друзья наши проникают туда безбоязненно и живут там с нами в полном счастье и довольстве. Ну вот теперь ты все знаешь, так чего же тебе трусить?
      Глупый осел поверил этим новым росказням лпсы и пустился опять вместе с нею в путь. Но скоро та, под каким-то пустым предлогом ушла вперед, чтобы предупредить своего владыку о скором прибытии жерты. Она посоветовала льву не торопиться и сохранять полную неподвижность, когда осел подойдет к нему. Тогда ему не трудно будет уловить благоприятный момент для того, чтобы без всякаго труда удовлетворить своему желанию. Лев понял план лисы и при приближении осла остался совершенно неподвижным, как каменное изваяние. Когда оба животныя подошли к нему совсем близко, лиса сказала ослу:
      — Ну вот, посмотри и убедись сам, правду ли я тебе говорила, что это пугало ничуть неопасно.
      Осел обошел кругом льва, но тот даже и не пошевелился. Тогда осел действительно поверил, что это — простое пугало. У него исчезли последние следы подозрительности, и он принялся спокойно щипать траву. Бедное животное уже давно не видывало хорошаго корма и потому ело теперь с большим апетитом. Наконец осел наелся до того, что едва в состоянии был двигаться. Тогда он улегся около самого льва и скоро заснул. Тот и воспользовался этим удобным моментом, бросился на осла и немедленно растерзал его. Затем он сказал лисе:
      — Постереги-ка здесь эту чудную добычу, пока я схожу, выкупаюсь. Когда я вернусь, то съем мозг и уши осла, а сперва мне, по совету врача, следует вымыться.
      — Слушаю, государь, — ответила лиса самым покорным тоном.
      И лев величественно удалялся, радуясь, что в скором времени станет совсем здоров.
      Оставшись одна, лиса тотчас же сожрала мозг и уши осла, как самые лакомые кусочки. Когда лев поспешно возвратился назад, то очень удивился что его лекарство вдруг исчезло.
      — Куда же девались, — спросил он с гневом у лисы, — те части, от которых исключительно и зависело возстановление моего здоровья?
      — О могучий владыка зверей, — ответила лиса, — к великому своему огорчению я должна доложить тебе, что у этого осла не оказалось ни мозга, ни ушей. Доказательством может служить то, что ведь, если бы у него был мозг, так он не дал бы мне так глупо провести себя, а если бы у него были уши, так он непременно уловил бы ими притворство в моем голосе и не пошел бы сюда за мною.
      Кому угрожает явная опасность, а он, вместо того, чтобы бежать от нея, слушает ложных друзей, тот всегда попадает в беду.
    • pn

      Два голубя

      От pn, в Гумайюн-намэ,

      Голубь с голубкой усердно собирали себе запас корму на долгие зимние месяцы. По вот голубь принужден был отлучиться на несколько дней. За время же его отсутствия случилось так, что собранный запас корму значительно уменьшился; но это произошло от того, что прежде зерна были сыры, а потом, когда они высохли, то стало казаться, будто их сделалось много меньше.
      Увидав это, голубь набросился на голубку и осыпал ее упреками.
      — Ты — плохая хозяйка и скверная жена, — сказал он ей. — Зачем ты брала себе корм из нашего запаса, когда теперь лето, и пищу себе можно отыскать повсюду?
      И как не уверяла его голубка, что не трогала ни одного зерна из запаса, он продолжал настаивать на своем и так увлекся гневом, что заклевал до смерти свою верную подругу.
      Когда же наступила зима, то он убедился, что голубка не была ни в чем виновата и не лгала ему, потому что зерна от сырости снова разбухли и их опять стало казаться много больше.
      Тогда голубь ясно сознал свою несправедливость, и горе скоро свело его в могилу.
      Кто наказывает, руководясь одними только предположениями, без достаточных доказательств вины, тот всегда будет потом каяться, но редко уже сможет поправить причиненную беду.
    • pn
      Раз мышь устроила себе нору у одного источника. И из того же источника часто выходила подышать чистым воздухом лягушка, причем квакала самым ужасным образом. Впрочем самой-то ей казалось, что кваканье ея звучит не менее нежно, чем соловьиная песнь. Вот однажды она принялась квакать во всю мочь как раз в то время, когда мышь, сидя в своей норе, тихонько напевала про себя песенку. Услыхав ушераздирательное кваканье лягушки, мышь, не взирая на всю дисгармоничность его, пришла в полнейший восторг и вышла посмотреть, откуда несутся такие очаровательные звуки. И продолжая напевать свою песенку, она начала хлопать одной лапкой о другую, качать в такт головою и вертеть хвостиком. Лягушка, заметив ея забавныя движения и грациозныя ужимки, так пленилась ею, что непременно захотела познакомиться с нею поближе. Хотя разсудок и говорил ей, что не следует дружиться с зверем другой, незнакомой породы, однако она не могла устоять, и знакомство между ними состоялось тут-же. Скоро они очень сошлись и тесно подружились друг с другом, стали часто видаться и весело проводить время вместе. И вот однажды мышь сказала лягушке:
      — Слушай, что я тебе скажу. Я могла бы забыть в твоем милом обществе все свои невзгоды и вновь повеселеть. Я желала бы почаще наслаждаться твоим прекрасным пением и танцевать под него; но ты живешь в воде, и я не могу приходить к тебе. Иногда я долго зову тебя, но мой слабый голос не доходит до тебя. Однако я нашла средство помочь этому злу, и впредь ты будешь даже без всякаго моего зова знать, что я пришла на источник за тобою.
      — Ты совершенно права, дорогая подруга, — вежливо отвечала лягушка, — Я и самадолго думала о том же. Меня всегда тревожило, что, может быть, ты зовешь меня, а я не слышу твоего голоса. Часто бывало, что мне хочется повидаться с тобою, а я не знаю, дома ли ты, и потому печально возвращаюсь назад к себе. И я от всей души желала бы как-нибудь устранить это неудобство. Ты много умнее меня, и я наперед согласна на все, что ты придумаешь.
      — Да это вовсе не трудно устроить, — сказала мышь, — и исполнение нашего желания находится совершенно у нас во власти. Лучше всего будет, если мы постараемся достать длинную нитку и привяжем один конец ея к моей лапке, а другой — к твоей. Тогда, в случае, если я захочу увидать тебя, то потяну нитку за один конец, а если ты пожелаешь повидаться со мною, то потянешь нитку за другой конец.
      Так оне и сделали и с тех пор могли постоянно сноситься друг с другом.
      Но вот однажды, когда мышь, желая повидаться с лягушкою, подошла к источнику, над последним пролетала хищная птица. Увидя бедную мышь, она набросилась на нее, схватила и поднялась с нею на воздух. А так как лягушка была привязана ниткою к лапке мыши, то и ей пришлось по неволе принять участие в этом воздушном путешествии. Люди, при виде столь удивительнаго зрелища, кричали: «Еще никогда не видано было, чтоб хищная птица ловила лягушек; это что-то совершенно необыкновенное!»
      — Хищная птица, — возражала им лягушка, — вовсе и не думала ловить меня; я подверглась этому несчастию лишь вследствие своего знакомства с мышью.
      Кто дружится с людьми, совершенно чуждыми ему и резко отличными от него по натуре, тот также очень легко может попасть через них в беду.
×
×
  • Создать...