Jump to content
Pritchi.Net

  • Tales

    Show all categories
    • pn
      Как-то одному из жителей Тиари понадобилось пойти на мельницу. Он взял с собой кожаный мех с зерном, чтобы смолоть зерно на муку. Придя на мельницу, он сказал ее владельцу: «Хочу, чтобы мое зерно ты смолол сейчас же. Я очень тороплюсь».
      «У меня много работы, — ответил мельник, — Сегодня отправляйся домой и приходи завтра. Тогда я, пожалуй, смелю твое зерно».
      «Ладно», — ответил тиариец и отправился домой.
      Мельница стояла в самом низу долины, а дом этого человека находился на вершине горы. Гора была высокой и крутой.
      На следующий день тиариец снова пришел к мельнику и спросил: «Смолол мое зерно?»
      «Нет», — ответил мельник.
      «Почему?»
      «Еще не дошла твоя очередь».
      «Как же так? — воскликнул тиариец, — Мои дети сидят голодные. Что мне делать?»
      «Возвращайся домой и приходи завтра», — ответил мельник.
      «Могу ли я каждый день подыматься на гору и спускаться в долину? — возразил тиариец. — Это нелегко».
      «Что же делать, когда иначе не выходит?» — ответил мельник.
      И пришлось тиарийцу, крайне раздосадованному и озлобленному, воротиться домой с пустыми руками.
      На следующий день он снова спустился в долину и спросил мельника: «Ну как? Мука готова? Смолол ты мое зерно?»
      «Нет».
      «Почему?»
      «Еще не подошла твоя очередь».
      Человек рассвирепел и полез в драку с мельником. Затем он взял свой мешок и принес его домой.
      «Ты смолол зерно?» — спросила жена.
      «Нет», — ответил он.
      «Почему?»
      «Я рассердился на мельника и забрал свой мешок».
      И, тотчас выбежав из дому, он созвал всех жителей Тиари.
      «Давайте будем строить водяную мельницу здесь на горе, — предложил он. — Зачем нам каждый день утомлять свои ноги, карабкаться в долину?»
      «Давайте строить!» — поддержали его все.
      Было решено построить водяную мельницу на вершине горы. Они натаскали камней и приготовили все необходимые материалы. Но в это время один из самых умных догадался задать вопрос: «Что вы собираетесь строить?»
      «Водяную мельницу», — ответили они.
      «А где же вода? — спросил он.— Зачем вам водяная мельница без воды?»
      «Да, мы готовы поклясться, что ты прав, а мы просчитались!» — воскликнули все.
      И они прекратили строительство мельницы и разошлись, по домам.
      Вот какую историю рассказывают о тиарийцах.
    • pn
      В той местности, где расположено селение Тиари, часто выпадает снег. Случается, что снег идет даже осенью и весной, зимой же здесь никогда не обходится без снега. Бывают сильные дожди и туманы.
      Однажды выдался на редкость ненастный день. Дул резкий ветер, лил проливной дождь, тучи покрывали небо, и люди во мгле друг друга почти не видели. И сказали тиарийцы «Что нам делать? Видно, с солнцем приключилась беда».
      Сквозь густой туман не пробивалось ни единого солнечного луча. Вот почему тиарийцы решили, что с солнцем стряслось что-то неладное.
      И сказали они друг другу: «Пойдем искать солнце, надо выручать его из беды».
      В поисках солнца они поднялись на гору — авось солнце застряло где-то среди горных склонов. Может быть, думали они, удастся его найти, и тогда оно снова будет светить их селению.
      Тиарийцы искали солнце среди горных проходов, в речных долинах, в оврагах и ущельях. В конце концов они забрели в густой лес. В лесу они обнаружили пещеру, заглянули туда и увидели льва.
      «Это наше солнце! — воскликнули они. — Вот куда оно спряталось!»
      Тиарийцы стали звать льва: «Выходи, выходи! Не надо прятаться!»
      Лев зарычал, прыгнул на людей, схватил одного за голову, оторвал ее и убежал.
      Оглянувшись, тиарийцы увидели, что у одного из спутников нет головы.
      Позвали они жену этого человека и сказали ей: «Женщина! У твоего мужа нет при себе головы. Не забыл ли он ее дома?»
      «Пойду-ка я да посмотрю», — ответила она.
      Женщина вернулась в селение, обыскала весь дом и нашла несколько прядей волос. Тотчас она отправилась к тиарийцам, искавшим солнце, и восликнула: «Да, милые мои, вы правы. Я видела его волосы, значит, и голова, должно быть, находится дома».
      Тогда они обратились к человеку с оторванной головой: «Вставай! Мы уходим! Вставай скорее и иди за головой!»
      Он ничего им не ответил.
      Тиарийцы снова к нему обратились: «Вставай, дружище! Почему ты не отвечаешь?»
      Нашлись все же люди, которые догадались, в чем дело. Они сказали: «Надо, друзья, разбудить его. Он уснул».
      Но, увидев, что все призывы и восклицания остаются без ответа, кто-то предложил: «Ладно уж, оставим его в покое. Захочет, так сам придет».
      Они покинули его и направились домой.
      Вскоре сюда вернулся лев и сожрал тело этого человека.
      Когда кончился дождь и снова засияли солнечные лучи, тиарийцы сказали: «Хорошо, что мы разыскали солнце и выгнали его из пещеры, в которой оно спряталось от нас!»
    • pn

      Замужество марьям

      By pn, in Assyrian tales,

      Жил однажды юноша, который сватал девушку по имени Марьям. У нее было сто динаров, и она предложила своему жениху: «Давай договоримся так. Я подарю тебе трех мулов, нагруженных мускусом. Уведи их с собой. И если ты сможешь сделать, чтобы мулов стало шесть, я выйду за тебя замуж. Если же ты не сделаешь этого, то лишишься головы».
      Взял он трех мулов и повел их к себе. Затем он погнал их в город и продал одного за фунт мяса, второго — за голову, а третьего — за два кожаных ремня. Подумав, он сказал: «Помоги мне, господи! Вот я приду сейчас к тому, кому продал мула за фунт мяса, и он мне скажет: "Возьми фунт мяса, ну хотя бы баранины". Я ему отвечу: "Я продал тебе мула за фунт мяса из твоего тела, и я вырежу его, если ты не дашь мне двух мулов". В разговоре с другим я скажу: "Мул продан тебе за твою собственную голову, и, если ты не дашь мне взамен двух мулов, я отрежу тебе голову". А третьему скажу вот что: "Я требую два ремня из твоей собственной кожи. И, если ты не дашь мне двух мулов, я вырежу два ремня для сандалий из кожи на твоей спине"».
      Так он и сделал. И получил шесть мулов. Он погнал их домой. Прибыв к себе в селение, он женился на Марьям.
    • pn
      В былые времена в горах Ассирии люди жили долго и не думали умирать. Старики были жизнерадостными, трудолюбивыми и храбрыми. Они весь день работали, но, несмотря на это, их никогда не покидала бодрость духа. Ассирийцы жили в отдельных княжествах. И разделяли эти княжества высокие горы и глубокие ущелья.
      Вершины синих гор были покрыты снегами, а у подножий расстилались зеленые луга. Здесь паслись большие стада диких коз и баранов, за которыми охотились пантеры. Высоко в небе кружились царь-птицы — орлы и своими зоркими глазами выслеживали жертву. По ущельям текли бурные многоводные реки, ломая все на своем пути. Зима здесь была суровая, а лето прохладное; воздух был чист и прозрачен.
      Люди жили подолгу, а когда наступала старость, они уже не могли работать. Силы их иссякали, но они не умирали. Душа их, казалось, ни за что не хотела расставаться с телом.
      У ассирийцев-горцев в те времена был жестокий обычай, который и теперь остался в памяти глубоких стариков. Старший сын брал на плечи своего престарелого отца, подымался на высокую скалу, и оттуда старик сам прыгал в глубокую, темную пропасть, где покоились останки отцов и предков-горцев.
      Горная деревушка Зуми в долине Галия д Марги, подобно гнезду ласточки, прилипла к подножию горы. Давным-давно в этой деревушке жил со своим сыном, внуками и правнуками древний старик по имени Хнанышу. Зимой он целый день грелся возле очага, а летом сидел на солнце. Вот уже седьмой год он не мог ничего делать. Жизнь у горцев была очень тяжелой, нельзя было держать лишнего едока. И естественно, близился день, когда дедушке Хнанышу надо было расстаться со своим родным очагом. Старший сын Овдышу все откладывал этот день, но его жена Шарби днем и ночью не давала ему покоя, прожужжала ему все уши, что ей надоело ухаживать за стариком, кормить, умывать и убирать за ним, и без конца говорила, что пора старику отправляться к своим предкам и что те ждут не дождутся его прихода.
      Старшему сыну Овдышу волей-неволей пришлось подчиниться требованиям жены. Но все в деревне очень любили Хнанышу. Он знал и с мастерством рассказывал много сказок, рассказов и былин. Однако в последнее время ему было не до сказок. Он очень похудел, щеки и глаза ввалились, руки дрожали, и он совсем потерял аппетит. Он всю зиму лежал возле очага, а в теплое время сидел на солнце, никого и ничего не замечая, как будто спал.
      Вот наступила весна. Как только солнце стало теплее пригревать и нежнее ласкать вершины гор, леса и долины, природа стряхнула с себя зимнюю шубу и надела наряд невесты-весны. Зажурчали ручьи, зазеленели луга, распустились почки на деревьях, в садах и лесах запели первые соловьи. Дикие пчелы закружились над горными цветами. И у людей на душе стало веселее и привольнее. Но только одно продолжало беспокоить их — судьба Хнанышу.
      Все только и говорили о дедушке и жалели, что скоро придется проститься с ним. Он, чувствуя это, в тот последний день проснулся очень рано и попросил вынести его на солнце. Он долго сидел и глядел вдаль, никого не замечая, только губы его еле заметно шевелились. Видно было, что он читает молитву. Вскоре вокруг него собралось все население деревушки. Первой подошла младшая невестка. Она вымыла ему лицо и руки, причесала его, накормила и напоила. Затем подошел, переваливаясь, как старая курица, шамаша Курякус. Он, пыхтя, как котел, прочел на древнем ассирийском языке молитву и, благословив Хнанышу, отошел в сторону. После молитвы стали подходить прощаться с ним сначала родственники, а потом все жители деревни. Они целовали его седую голову и щекой дотрагивались до его щеки. Когда церемония была закончена, старший сын Овдышу ловко взвалил его на плечи и понес в последний путь. Тут все заплакали, закричали дети. Казалось, что над деревушкой нависла смертельная опасность.
      Овдышу медленно пошел по направлению к чамчама. Ему нужно было подняться на гору по узкой тропинке, пройти сквозь небольшой дубовый лес, откуда примерно через один привал пути уже можно было видеть камень, на который необходимо было присесть на несколько минут, отдохнуть и сказать свое последнее «прощай». На расстоянии ста с лишним локтей высилась черная, угрюмая и голая скала — «скала смерти».
      На нее нужно было взбираться по лестнице, высеченной в скале. На вершине скалы находилась площадка в три локтя ширины и пять локтей длины. Сын должен принести туда отца, поставить его на ноги, а сам, не дожидаясь, когда старик прыгнет в пропасть, уйти. Старик становился лицом к востоку, читал молитву, крестился, делал несколько шагов вперед и бросался вниз в бездонную чамчама, где исчезал на веки веков, а душа его улетала на седьмое небо.
      Когда Овдышу присел отдохнуть и посадил рядом с собой отца, он вдруг услышал, что дедушка всхлипывает. Слезы, как весенний дождевой поток, катились по его щекам. Сын очень удивился. «Как же это так, — подумал он, — отец, который был героем нескольких войн, был лучшим и самым храбрым охотником на диких кабанов, пантер и медведей, отец, который прожил дольше всех, отец, которому надоело вести такую жизнь, — плачет!». «Отец, — спросил сын, — неужели ты испугался смерти?» Отец поднял голову, обнял сына и дрожащим голосом сказал: «Нет, сынок, не оттого я плачу, что мне жалко себя и что я боюсь смерти, а оттого, что мне жалко тебя». Сын удивился еще больше и сказал: «Отец, я совершенно здоров и еще хорошо себя чувствую и один на один могу идти на медведя, почему ты жалеешь меня?» «Мне жалко тебя потому, что когда-нибудь настанет день, когда ты состаришься и никому не будешь нужен, тогда твой сын возьмет тебя на плечи и понесет по этой тропе и бросит в пропасть. Вот поэтому-то я плачу, дорогой сынок».
      Он вытер рукавом слезы и сказал: «Ну, а теперь пора в путь».
      Услышав такие слова, Овдышу долго не мог прийти в себя. А когда он очнулся и взглянул на отца, ему стало так жалко старика, что, не дав ему вымолвить ни слова, он поднял его на руки и понес обратно в деревню.
      Когда сын с отцом на руках показался в деревне, там еще все плакали и причитали. Все очень удивились и подумали, что случилась какая-нибудь беда. Тогда сын вышел вперед и все объяснил. Все решили, что надо оставить старика в покое и дать ему спокойно дожить свой век.
      С этого дня Хнанышу повеселел и принялся снова рассказывать сказки и былины.
      Так мудрый Хнанышу убедил своих земляков, что они несправедливо поступали со своими стариками.
    • pn
      Хвала и слава богу! Было ли это, не 6ыло ли, жили-были былинка, ком земли и блоха. Однажды отправились они путешествовать. Белобородая былинка несла в руке длинный мундштук, уважаемый ком земли еле-еле передвигался от тяжести своего веса, а госпожа блоха несла на спине свой груз.
      Долго ли, недолго ли шли они, приходилось им пересекать узкие ущелья, быстрые реки. Питались они тухлыми лягушками. Но не буду утруждать вас своим рассказом, скажу только, что после всех трудностей и превратностей благородные путники достигли маленького красивого озера, расположенного в плодородной и цветущей долине.
      Место им это очень понравилось, и они решили сесть в тени дерева отдохнуть и подкрепиться.
      Отдохнули они, поднялись и зашагали обратно — как в пословице говорится: «Везде хорошо, а дома лучше».
      Не успели они пройти и четверти пути, как небо почернело, подул ветер и унес былинку. Хлынул дождь и размочил ком земли. А блоха стала смеяться. И хохотала она так, что внутри у нее что-то оборвалось.
      Так бесславно закончилось их путешествие.
      С неба упали три красных яблока: одно — сказителю, другое — слушателям, а третье — любителям сказок. Аминь.
    • pn

      Шидда

      By pn, in Assyrian tales,

      У ассирийцев есть поверье, что в каждом доме водится ведьма — шидда, но она вреда людям не приносит.
      Однажды мой прадед поймал ведьму. Он воткнул иголку в ее платье, и ведьма тут же превратилась в женщину. Шидда стала послушной работницей, но все делала наоборот. Если ей прикажут принести воды, то она тут же унесет ее; если попросят подмести пол, то она насорит, а если скажут: «Приласкай детей», она побьет их. Поэтому мой прадед всегда говорил ей наоборот.
      Долго и безропотно шидда служила в доме, потом дед отпустил ее на волю.
    • pn
      Жили-были муж и жена. Мужа звали Юханнан, а жену Марьям. Это были богатые люди, но богатство свое они нажили нечестно. Они заставляли работать на себя бедных людей, а за работу им не платили. Они были очень жадными и ничем не делились с другими. Но, несмотря на это, супруги считали себя самыми честными людьми среди ассирийцев и хотели, чтобы люди уважали их, прославляли и поклонялись им, как древним ассирийским царям.
      И была у них только одна забота — не радовались они своему положению. При одном упоминании о смерти сердце у них разрывалось на части. Когда они слышали голоса плачущих и причитающих по умершим, то дрожали так сильно, что сгибались до земли. Так велик был их страх перед смертью.
      Они часто спасались от страха в топких болотах, в дремучих лесах и, проголодавшись, возвращались в свой дом. Призрак смерти не оставлял их ни на минуту. Люди продолжали умирать, и их продолжали оплакивать, а Юханнан и Марьям говорили: «И нужно было всевышнему создать эту страшную смерть?»
      Однажды в дни траура у соседей Марьям говорит мужу: «Ума не приложу, что нам делать? Придумай какой-нибудь способ для нашего спасения, я не могу здесь больше оставаться. Мне кусок не лезет в рот. Когда я слышу причитания и рыдания над покойником, я сама умираю от страха. Пойдем по миру, может быть, мы найдем такую страну, где будем привольно жить и где я не буду слышать о смерти».
      Вот какими были богачи в древние времена. Они не понимали смысла жизни, у них не было цели в жизни, они лишь удовлетворяли свои прихоти и страсти и угнетали народ. Они хотели найти другую страну, где бы они жили вечно, хотя ничего не сделали для того, чтобы стать бессмертными. Если они иногда и давали деньги священнослужителям, то только для того, чтобы достать крест из воды. Иногда богачи жертвовали немного денег на строительство церквей, но делали они это только из-за боязни, что бог накажет их за ложь, воровство, разврат и за притеснения своего народа, который жил в нищете и отсталости.
      Люди эти были наказанием для народа. Но хорошо, что это происходило тысячелетия назад — в древние времена, а если бы это происходило сейчас, что бы мы делали, о всевышний!
      Но вернемся к нашим богачам. Юханнан глубоко задумался над словами жены и сказал: «Ты как в душу мне смотрела. В самом деле, с божьей помощью отправимся бродить по миру, может быть, и найдем страну, где нет смерти». На другой день они продали дом, земли свои и, нагрузив семьдесят семь верблюдов золотом и драгоценностями, отправились на поиски счастливой страны.
      Шли они, шли, не оглядывались, пересекали пустыни, моря, горы до тех пор, пока не дошли до голубых гор. На своем пути они встречали много городов и деревень, но, как только замечали кладбище, мчались прочь, как теленок, ужаленный оводом.
      Наконец, пройдя огромное расстояние, после долгих испытаний достигли они одной страны. Обошли они все окрестности, но нигде не увидели кладбищ и не встретили ни одной похоронной процессии. Остановились они перед воротами большого города, но и здесь не было слышно траурных песен и причитаний по умершим. И решили они тогда спросить одного почтенного человека: «О уважаемый человек! Будь так любезен, скажи нам, где у вас кладбище?» Почтенный человек очень удивился и ответил: «Что? Кладбище? А что это такое? Мне кажется, что вы появились в нашей стране из другого мира. Вы спрашиваете о таких вещах, о которых мы и не слышали».
      «Но что ты говоришь, о человек? — снова заговорил Юханнан. — Почему в вашей стране люди не умирают? Не плачут по ним? Не хоронят их в землю? Мертвецы бывают очень страшными, глаза у них вылезают из орбит, зубы оскалены, и если даже гром грянет над головой, они все равно не проснутся». Этот почтенный человек еще больше удивился. «Нет, у нас нет таких страшных людей», — сказал он и пошел своей дорогой.
      Муж и жена поглядели друг на друга: «Наконец мы достигли цели, нашли место для себя. В этой стране люди не умирают, и нам нечего бояться». Марьям подставила даже щеку для поцелуя, но Юханнан отвернулся. Он думал, что супруги не целуются в этой стране.
      Вошли они в город, купили большой и красивый дом, стали петь и танцевать, как молодые. Очень скоро они забыли своих братьев-ассирийцев.
      Так проходили дни и годы в наслаждениях, но им не давала покоя одна мысль. В этой стране они не встречали людей, которым было бы за сто лет. Куда исчезали все старики, если здесь не было кладбищ?
      Однажды на одной свадьбе Юханнан громко спросил тех, кто постарше: «Скажите, уважаемые люди. В вашей стране нет смерти, но где же ваши старики, здесь ведь нет людей, которым больше ста лет?» Все громко засмеялись над его вопросом, засмеялась и невеста с завязанным ртом. Наконец один пожилой умный человек, которому не было еще семидесяти, ответил: «Дорогой гость, мы в самом деле не знаем, что такое смерть. Только иногда наши люди слышат голос из-за гор, говорящий: "Эй, человек, вставай, пойдем". Тогда этот человек встает и идет на зов этого голоса, а куда он идет, никто из нас не знает». «И это все?» — спросил Юханнан. «Да, это все», — ответил пожилой человек. И все продолжали петь и веселиться.
      Юханнан вернулся домой радостный и рассказал все Марьям. «Как хорошо, — сказала жена, — пусть этот голос кричит себе, мы все равно не пойдем туда, куда он зовет, пусть себе воет за горами». «Ты права, жена. Танцуй, пой, пей вино, теперь-то уж мы не умрем». И они продолжали веселиться.
      Прошло еще несколько лет, и однажды, когда Юханнану было почти сто лет, он услышал из-за гор голос, зовущий его: «Юханнан, вставай, пойдем!» Юханнан как был нагишом, босиком, так и пошел на зов этого голоса. «Ты куда? — закричала жена. — А как же я? Я останусь совсем одна, подумай обо мне, не ходи». «Не могу, — ответил Юханнан. — Огромная сила не дает остановиться, тащит меня». С этими словами он исчез навсегда.
      И осталась Марьям одна-одинешенька, убитая горем, в чужой стране. Собрала все свое богатство и, сидя около него, стала вспоминать дорогие ее сердцу лица знакомых и родных, родники с ледяной водой, сады, яркое солнце, свадьбы в своей стране. Но она боялась смерти и из-за этого не хотела возвращаться на родину. Но вдруг она услышала голос, он раздавался издалека, затем становился все ближе и ближе. Она ужасно испугалась, стала прятаться в куче денег, плача и прижимая их к груди, стала просить у них защиты. Но все было напрасно. Голос продолжал звать ее: «Марьям! Вставай, пойдем, Марьям! Вставай, пойдем». Она пыталась бежать прочь, но голос из-за двери притягивал ее. Она едва держалась на ногах. «Я не пойду за этим проклятым голосом. Что будет с моим богатством?» — кричала она. Но голос своей силой как бы опутывал ее невидимыми цепями. Марьям снова бросалась к куче денег, прося у них защиты. Она даже спряталась в них, там она стала грызть и глотать драгоценные камни, но голос все звучал через закрытую дверь и притягивал ее к себе: «К тебе я обращаюсь! Вставай, пойдем!»
      У Марьям уже не было больше сил сопротивляться, она поднялась и что было силы стала звать земляков, прося у них прощения за все зло, которое она им причинила. Но голос не дал ей договорить, он увлек ее за собой.
      Так бесславно умерли Юханнан и Марьям, самые богатые люди среди ассирийцев. Они никогда не умерли бы в памяти народа, если бы не покинули свою страну, а свое богатство употребили бы на пользу народа.
×
×
  • Create New...