О старом муже и молодой девице

Бысть старый муж, велми стар, и сватался ко прекрасной девице, брадою сед, а телом млад, костью храбр, плотию встанлив, умом свершен; и рече старый муж ко девице: «поиди за меня, девица: носить тебе у меня есть что, слуг и рабынь много, и коней и портищ дорогоценных много, есть тебе у меня в чем ходити, пити, и ясти, и веселитися». И рече девица ко старому своему мужу: «О безумный и несмысленный старый старик, матерой материк! Коли меня, прекрасную девицу, поимеш за себя, храбрость твоя укротитца, и образ твой померкнет, и седины твои пожелтеют, тело твое почернеет, и кости твои изсохнут, и уды твои ослабеют, и плоть твоя обленитца, и не угоден будеши младости моей и всему моему животу не утеха будеши; ум твой от тебя отидет, и учнеш ходити, аки лихая понурая свиня, на добро и на любовь не помыслишь, и уды твои ослабеют, и плотскому моему естеству не утеха будеши; тогда аз, девица, от распаления, впаду в преступление со младым отроком, с молодцом хорошим, а не с тобою, старым мужем, с вонючею душою, с понурою свинею». И рече старый муж ко девице: «на что, девица, словеса сия, сложила, аки древа листием украсила, аки цвет по земли расцветила? А в дому моем рабы; государынею будеши; и станеш, моя миленкая, на многоценних коврах сидеть, пити, и ясти, и веселитися со мною неизреченна многоразличные яствы: не дам тебе, миленкая, у печи от огня рукам твоим упечися и ногам твоим о камень разбитися. Сядешь, моя миленкая, в каменной полате; и начну тебя, миленькая, согревати в теплой бане, по вся дни, украшу тебя, миленкая, аки цвет в чистом поле, и аки паву, птицу прекрасную, аки Волгу реку при дубраве, и упокою тя во всем наряде; и сотворю тебе пир великий; и на пиру велю всякую потеху играти гуселником и трубником и пляску; и начнут тебя тешить; и начнешь, моя миленкая, всем моем имением владети; не дам тебе, миленкая, оскорбети, твоему повся дни и животу твоему». И рече девица ко старому своему мужу: «о безумны и несмысленны стары старик, матерой материк! Хощеш со мною любовь сотворити, а так не спешишь о будущем веце и о смерти, как душа своя спасти; хощеш угодити жене, а не Богу. Пора тебе раздать имение свое нищим; а сам постригися в почестный монастырь, раб и рабынь отпусти на волю, и оне за тебя Богу молить». И рече старый муж ко девице: «как ты, девица, пойдешь за меня, и аз твоего отца и матерь одарю многоценными дары и честь воздам великую». И рече девица ко старому мужю: «О безумный и несмысленный старой старик матерой материк! Аще ли одолееши отца моего и матерь мою многоценными дарами, и отец мой и мати моя выдадут меня за тебя по неволи, и яз стану ходить не по твоему докладу, и слова твоего не послушаю и повеления твоего не сотворю; аще велиши зделать кисло, аз зделаю пресно, а мякова тебе у меня хлеба не видать, всегда тебе сухая крома глодать, зазкалом зубам твоим пагуба, скорыням твоим погубит (?) пагуба ж и кончина, а телу сухота, а самому тебе, старому смерду, изчезновение, а младому отроку моему, молодцу хорошему, советнику, мяхкия крупичетые колачики и здобныя пироги, и различныя овощи, да сахар на блюде, да вино в кубце, в золотом венце, да сверхь тово ему мяхкая хорошая лебединая перина да чижовое зголовье, да соболиное одеяло, а тебе у меня, старому смерду, спать на полу или на кутнике на голых досках с собаками, а в головы тебе из под жернов дресваной камень; да пожалую тебя, велю тебе дать соломеную рогожу, да пей болотную воду, да ежь сухой хлеб, да квашеные поскрепки, а в место тебе место, старому смерду, мостолыга старые коровы, и та недоварена, а младу отроку молотцу, хорошему моему советнику, калачи крупичетые, да сахар на блюде, да вино в купце, в золотом венце, и яз пред миленким стою с трепетом из боязнию, чтобы меня миленкой любил, и жаловал, и дрочил почесту, а нянки и мамки учнут милова на руках носити, а тебе, старому смерду, поберещеной (?) роже, неколотой потылице, жаравной шее, лещевым скорыням, сомове губе, щучим зубам, понырой свине, раковым глазам, потхилому г...у опухлым пятам, синему брюху, рогозинным руковицам, посконная борода, желтая седина, кислая простокваша, неподтвореная сметана, моржовая кожа в воде варена, чертова болота, свиной пастух, сидел бы ты на печи, чтобы у тебя, смерда, в шее скрыпело, а в роте храпело, а в носе сапело, а в г...е, шипело, жил бы ты что жук в г...е, что желна в дупле, что червь за корою, что сверчок за опечью, костям бы твоим ломота, зубам щепота». И рече старой муж ко девице: «коли ты, девица, за мною будеши, и ти не такова будешь. И стал старой муж свататца ко девице и все имение свое на сватовство отдал, а прекрасной девицы за себя не сасватал; и как девица старому мужу говорила, так над ним и сотворила. И вы, старые мужи, сами себе разсудите, младых жен не понимайте: младая жена лиишная сухота; от людей стар бегает, в пиру не сидит, к людем не пристанет, а от ворот не отстанет, в избу не лезет, а хотя и влезет, и он не сядет, в верх глядит, голову закинул, язык закусил, кропчетца, что лихая сабака из под лавки, а укусить не смеет, чтоб самое не зашибли, не говорит, дметца, сам себе досадил старой муж, три годы бегал и удавился. А красная девица вышла замуж за молотца хорошева, с молодым прощаючись, а старова проклинаючи. И как девица старому говорила, так над ним и сотворила. Младому девица честь и слава, а старому мужу коровай сала. А хто слушал, тому сто рублев а хто не слушал, тому ожег в г...о, четцу калачик мягкой. Сей сказке конец.