Путешественник и змея

Раз один путешественник на своем верблюде добрался до такого места, где раньше останавливался караван и где еще виднелись остатки разложеннаго костра. Сильный ветер разнес искры от этого костра во все стороны, так что окрестныя деревья, кусты и даже трава оказались в пламени. А в одном из кустов сидела змея. Выбраться оттуда ей не было никакой возможности, и она, в смертельном ужасе, с минуты на минуту ждала, что сгорит живьем. Увидав всадника, она стала умолять его, чтобы он спас ее от верной смерти. Всадник оказался человеком очень сострадательным. Увидав, как змея извивалась в предсмертной агонии, он сжалился над нею и подумал про себя: «Правда, змея — вредная тварь и лукавый враг. Но ведь она находится в очень опасном и к тому же совершенно безпомощном положении. Надо же иметь к ней сострадание. Во всяком случае, освободив ее из смертельной опасности, я не сделаю ничего дурного».

Тогда он взял свои мешок и на копье протянул его змее. Та, увидав мешок, немедленно забралась туда, и таким образом путешественнику вполне удалось выполнить свое доброе намерение и спасти зловредное животное от грозившей ему опасности сгореть живьем.

Выпустив затем змею из мешка, он наставительно сказал ей:

— Знай, что я сейчас освободил тебя от ужасной опасности и что отныне ты должна считать за свою священнейшую обязанность доказать мне свою благодарность. Поэтому живи мирно и уединенно в каком нибудь укромном местечке и не осмеливайся вредить кому бы то ни было. Помни, что зловредных тварей проклинают и Бог, и люди и что им нечего разсчитывать ни на милость Божью, ни на людское сострадание.

Но змея насмешливо возразила:

— Брось, пожалуйста, эти глупыя шутки. Я все равно не уйду отсюда прежде, чем не отравлю тебя своим ядом.

— Какия несообразныя вещи говоришь ты! — сказал путешественник. — Я отнесся к тебе с состраданием и милосердием; я спас тебя от ужасной смерти. Ведь если бы не я, то тебе пришлось бы сгореть живьем. А ты так-то хочешь отблагодарить меня за мою доброту?

— Да, — отвечала змея, — ты действительно поступил со мною очень благородно; но все таки твои суждения совсем неосновательны. Ты, правда, не отказал мне в помощи, но ведь ты знал, что помогаешь существу недостойному. Тебе ведь хорошо было известно, что я — вредная тварь, что я — источник яда. Жалить всякаго, кто только ко мне приближается, составляет мое прирожденное свойство. И если ты, не взирая на это, все таки спас столь вредное создание, как я, то значит нечего тебе и разсчитывать на мою благодарность. Злому так же несвойственно делать добро, как и доброму — зло. Да и кроме того, разве ты забыл, что между моим и твоем родом существует исконная вражда? Подобно тому, как люди постоянно стремятся истреблять нас, змей, так и мы, змеи, всегда стараемся не упустить случая нанести вред людям. Ты поступил противно общепринятым правилам, противно самому разуму, ну и платись за это жизнью. Неть, ты непременно должен умереть от моего яда, чтобы впредь другим неповадно было поступать так глупо. И пусть твоя участь послужит для всех предостережением!

— О жестокосердная тварь..! — воскликнул с унынием путешественник. Разве все, что ты сказала, составляет достаточное основание для того, чтобы совершать подобныя подлости? Подумай только, виданное ли дело, чтобы за добро платить злом? Справедливо ли, вместо награды, наказывать?

— А разве ты станешь отрицать, что и вам, людям, очень часто случается несправедливо и награждать, и наказывать? Людские поступки нередко весьма странны. Вместо того, чтобы положить на рану бальзам, они в ней ковыряются. Вот и я теперь поступлю так, как обыкновенно принято поступать у людей.

И напрасно путешественник все горячее и горячее упрашивал змею пощадить его; она оставалась глуха ко всем его мольбам. Наконец она сказала ему нетерпеливым тоном:

— Ну, нечего больше заниматься болтовнею; говори скорее, кого мне раньше умертвить, тебя пли твоего верблюда?

Наконец, после долгих препирательств, они пришли к такому соглашению: если они встретят кого-нибудь, кто подвердит им, что змея права, то путешественник без всякаго протеста даст ей убить себя.

Тогда змея лениво огляделась вокруг себя и заметила быка, который пасся не вдалеке от них. И она сказала путешественнику:

— Пойдем, спросим этого быка. Пусть он нам скажет, кто из нас прав в нашем споре.

Вот подошли они к быку, и сказали ему:

— Ты, кажется, уже давно живешь на свете; так скажи-же нам, как, по твоему, справедливо или нет подвергаться наказанию за оказанное благодеяние?

— Люди, — отвечал бык, — обыкновенно очень плохо вознаграждают за благодеяния. В доказательство, я разскажу вам про самого себя. Долгое время служил я верой и правдой одному человеку и ждал себе за это хоть какой-нибудь награды. Однако, когда я состарелся и сил у меня стало меньше, мой хозяин, забыв все услуги, какия я оказывал ему раньше, отвел меня в эту отдаленную пустыню и бросил тут на произвол судьбы. Когда же я здесь на покое поправился, потому что мне не нужно было работать, то вот недавно он опять приходил сюда, подивился моему цветущему виду и ушел обратно домой вполне довольный; а на следующий день вернулся с мясником, которому и продал меня. И вот теперь я каждую минуту жду, что меня отсюда уведут на бойню и зарежут. Так-то всегда у людей награждается хорошая верная служба!

— Ну вот, — сказала торжествуязмея, — ты слышал, что говорит этот бык. Сталобыть, нам нечего больше медлить; готовься же к смерти, как мы условились ранее.

— Ну нет, — возразил путешественник. — Одного мнения еще недостаточно, чтобы, не требуя других доказательств, признать тебя совершенно правой.

Тогда змея снова оглядела окрестность и, увидав дерево, сказала:

— Так пойдем еще вон к тому дереву; пусть оно также выскажет свое мнение, кто из нас прав.

И змея спросила дерево:

— Скажи, какая награда бывает обыкновенно за благодеяние?

— У людей, — отвечало дерево, — наградой за благодеяние весьма часто бывает дурное обращение. Человеку, по самой его натуре, свойственно всегда стараться наносить вред тому, кто ранее приносил ему пользу. Я убедилось в этом из собственнаго личнаго опыта. Вот я в этой пустыне постоянно бываю к услугам человека. Когда кто нибудь приходит сюда усталый, изнемогая от зноя, то под моею сенью он находит и отдых, и прохладу. А он, после того, как хорошо отдохнет, обыкновенно окидывает глазами мои прекрасныя ветви и затем говорит: «Сколько, однако, можно бы было наделать палок и досок из этого дерева!» Если же у него имеется при себе топор, то он, ни минуты не задумываясь, похищает у меня несколько веток. Я всегда предоставляю человеку возможность освежиться, а он за это наносит мне раны. Такова-то его благодарность!

— Ну вот и другой вполне достоверный свидетель подтвердил тебе, что права-то я, а не ты. Значит, теперь твоя смерть — дело вполне решенное. Так нечего тебе более и отлынивать; отдайся мне добровольно.

— Нет, — возразил путешественник. — Для того, чтобы получить твердое убеждение, что эти свидетели показали сущую правду по совести, надо еще наперед увериться в их чистосердечии и искренности; а этой-то уверенности во мне еще и нет. По чувству справедливости и из благородства ты не можешь допустить, чтобы невинный понес от тебя наказание; да и Бог не потерпит, чтобы я без вины лишен был тобою жизни. Она ведь драгоценнейший дар Творца и отнять ее без достаточнаго основания было бы очень жестоко. Но если еще кто нибудь скажет, что ты права, то, делать нечего, я спокойно покорюсь своей участи.

Проходила недалеко от этого места лисица и, услыхав их спор, стала с большим любопытством ждать, чем он кончится.

Когда змея увидела лисицу, то сказала путешественнику:

— Пойдем к этой лисице и спросим еще ея мнения.

Но прежде чем путешественник успел подробно разсказать, в чем дело, хитрая лиса воскликнула:

— Будто ты не знаешь, что от людей за оказанное благодеяние возможно ожидать только самой черной неблагодарности? Ты оказал змее благодеяние и потому вполне заслужил, чтобы она обошлась с тобой дурно.

Тогда путешественник изложил со всеми подробностями, что произошло у него со змеей.

— Ты, кажется, с виду умный человек, — заметила лиса, выслушав разсказ путешественника. — Как же можешь ты говорить сериозно такой вздор? Зачем ты утаиваешь от меня правду и так явно лжешь мне в глаза?

— Нет, он разсказал тебе чистейшую правду, — сказала змея; — да вот и мешок, которому я обязана своим спасением.

Лисица представилась крайне удивленною.

— Неможет быть, — ответила она и покачала головой. — Ну мыслимо ли, чтобы ты, с своим длинным туловищем, могла уместиться в таком маленьком мешке?

— Если ты не веришь, — возразила змея, — то я могу сейчас же при тебе снова забраться туда, и тогда ты собственными глазами убедишься в этом.

— Да, если бы мне собственными глазами увидать это, — заметила хитрая лиса, — то я, пожалуй, окончательно разобрала бы ваш спор и неопровержимо решила бы, кто из вас прав.

Тогда путешественник раскрыл мешок, чтобы змее было легче забраться в него, и та тотчас же вползла туда, так как речи лисицы пришлись ей очень по-сердцу.

Когда лисица увидала, что змея уже, совсем в мешке, то тихонько шепнула путешественнику:

— Молодой человек, враг твой теперь у тебя в полной власти; не упускай же удобнаго случая, и убей его скорее.

Путешественник, услыхав эти слова, ударил несколько раз изо всей силы мешком, в котором находилась змея, о земь, и таким образом избавил людей от дальнейших покушений со стороны коварной змеи.

Остерегайся же помогать коварному врагу даже в том случае, когда он находится в большой беде, чтобы впоследствии твоя собственная жизнь не подверглась опасности.