Живописец и ювелир

Некогда в городе Гамадане проживали художник да ювелир. Они были связаны между собою самою тесной дружбой. И вот однажды им представилась необходимость совершить совместно длинное путешествие, которое в результате своем должно было избавить их навсегда от всяких денежных затруднений. Тогда каждый из них поклялся другому соблюдать истинную неизменную дружбу, и они дали торжественный обет всегда помогать друг другу, никогда не обманывать один другого. После этого они, в полном согласии, отправились вместе в путь.

Несколько дней шли они без всяких приключений. Но как-то однажды они почувствовали сильную усталость и решились отдохнуть под одним большим тенистым деревом. И стали они собирать разные сучья, чтобы развести костер, причем, вырвавши с этою целью из земли одно молодое дерево, нашли под его корнями целую груду золота. Такая неожиданная находка живо заинтересовала их. Они принялись копать дальше на том же месте в разсчете, не найдется ли тут еще драгоценнаго металла и, наконец, действительно докопались до глинянаго сосуда, наполненнаго в уровень с краями, золотом, серебром и разными драгоценными каменьями. Вырыв весь клад, они, очень довольные, возвратились обратно домой. Там сговорились они между собою положить свои сокровища в сундук и спрятать его в безопасном месте. И каждому предоставлялось брать из сундука столько, сколько ему нужно. И долгое время между ними не возникало по этому поводу никаких недоразумений и никакого спора.

Но вот ювелир вздумал жениться. И, когда у него родилось двое сыновей, один вслед за другим, то ему стало нужно денег уже гораздо больше прежняго. И раз, воспользовавшись подходящим случаем, он присвоил себе целую половину сокровищ из сундука. Живописец скоро заметил происшедшую в сундуке убыль и спросил друга, действительно ли тот взял себе оттуда так много. Но ювелир стал самым решительным образом отрицать это и сказал, что ровно ничего не знает о том, куда девались сокровища.

Живописец же был большой мастер своего дела. Он до того полагался на свое искусство, что задумал даже с помощью его возвратить себе утаенныя ювелиром деньги. С этою целью он поручил одному охотнику поймать ему двух молодых медвежат и удивительно похоже нарисовал портрет своего друга в натуральную величину. И всякий раз, как он кормил медвежат, то привешивал к каждому плечу изображения по куску мяса, которое затем животныя и должны были, подпрыгивая, достать. С течением времени медвежата так привыкли к изображению, что, завидев его, всегда начинали прыгать от радости. Добившись от них этого, живописец как-то раз пригласил к себе в гости ювелира. Тот охотно пришел и привел с собою также своих обоих маленьких сыновей. И все втроем они остались ночевать у живописца. На следующее утро последний взял да и запер детей в особую комнату. Когда, же ювелир стал собираться домой и спросил, где его сыновья, то живописец, притворившись очень смущенным, сказал ему.

— Милый друг, случилось нечто очень неприятное, чем я весьма опечален. Я даже боюсь сказать тебе об этом. Твои дети весело играли в саду, как вдруг превратились в медвежат. Вероятно, ты совершил какой-нибудь страшный грех, что Бог наказал тебя за него таким ужасным образом.

— Этого быть не может, — воскликнул ювелир в отчаянии. — Ты просто лжешь. Как же это случилось? Говори, где мои дети?

Но живописец продолжал настаивать, что сказал сущую правду. Спор между ними разгорался все более и более. Наконец они отправились к кади и изложили ему обстоятельства дела. Кади и все приказные были до крайности изумлены этим и сказали живописцу:

— Твой разсказ совершенно неправдоподобен.

Но тот возразил:

— Я и сам был вне себя от удивления; но ведь ты, мудрый и справедливый судья, легко можешь лично удостовериться, что я говорю правду. Прикажи только привести сюда этих превращенных детей и увидишь, узнают ли они своего отца.

Кади тотчас же отдал приказ привести медвежат, и живописец сам отправился за ними. А перед тем он целый день не давал им никакого корма. Поэтому, едва только голодные зверки увидели ювелира, как тотчас же, ужасно обрадовавшись, бросились к нему и начали лизать ему руки и лицо. При этом удивительном зрелище кади невольно поверил, что живописец сказал правду. «Потому что, — разсуждал он, — если бы медвежата не были действительно детьми ювелира, то как бы они узнали его среди целой толпы присутствующих и с какой стати стали бы осыпать его такими ласками?» И он по этим соображениям признал живописца свободным от всякаго суда.

Однако злосчастный отец все-таки не мог отделаться от ужасных подозрений. Он взял обоих медвежат и печальный отвел их обратно к живописцу. Затем он откровенно сознался последнему в своей вине, стал просить, чтоб тот простил ему безчестный поступок, и обещал все вернуть назад. После этого он сходил домой и возвратился с похищенными деньгами. И слезно начал он упрашивать друга помолиться вместе с ним, чтобы Бог вернул его детям прежний вид.

Тогда живописец посадил медвежат в ту же комнату, где находились оба мальчика, а сам, вместе с ювелиром, провел всю ночь в молитве.

На следующее утро он взял детей за руки, привел к отцу и сказал:

— Бог внял нашим мольбам и возвращает тебе обратно твоих детей. Вот они!

Ювелир поблагодарил его со слезами радости, забрал обоих мальчиков и поспешно отправился с ними домой.

Скоро весь город только и говорил, что о чудесном превращении детей ювелира в медвежат и о последующем возвращении их в первоначальный вид. Когда весть об этом дошла наконец до кади, то он велел позвать к себе живописца и спросил его: правда ли, что медвежата снова обратились в детей ювелира? Тогда живописец разсказал ему все дело так, как оно в действительности происходило. И кади похвалил живописца и поздравил его с тем, что ему с помощью своего искусства и ума, удалось возвратить себе таким остроумным способом похищенное у него добро.