Желудь

У одного благочестиваго старца родился правнук. Обрадованный благословением, низпослапным его дому, он принес искреннее благодарение Отцу небесному и в избытке благодарных чувств сказал сам в себе: «О когда бы Господь дал мне случай, почтить Его каким нибудь добрым делом!»

Так, цвет чистой радости есть благодарность, а плод ея — благодеяние.

С таким ризположением духа старец вышел в поле. Каждая мысль его была молитва. Еще сверкали капли недавно выпавшаго дождя на стеблях, цветах и листках. Природа казалась ему помолоделою и прекраснее, нежели когда-либо, хотя он видел весну уже девяносто раз. «Она есть дело всеблагаго Существа», сказал он; «для того, кто в творении познает Творца и чтит Его, для того она не стареет».

Проходя между зеленеющими посевами, он увидел участок земли незасеянный и, узнавши, что он принадлежит одной бедной вдове, оставшейся после мужа с тремя малолетными детьми, оп воздел руки свои к небу и произнес святый обет пред Вездесущим, помочь несчастной и засеять принадлежащий ей участок.

С веселым духом продолжая путь свой, он нашел на утоптанной тропинке желудь. Уже дождь своею оплодотворяющею силою выманил росток; внешняя оболочка раскололась. Но росток не мог укорениться на крепкой, утоптанной земле.

Старец наклонился, взял его и сказал: «Хорошо, что я пошел этим путем. Легко могло бы статься, что кто нибудь раздавил бы тебя, или солнечные лучи изсушили бы тебя. Благо мне, здесь могу я сделать доброе дело, содействуя природе, которая так неутомимо действует для нашего блага, — И малейшая благодарность есть сладкая обязанность!»

Юноша, который стоял за дубом, слышал слова старца и, показавшись из-за дерева, улыбался насмешливо. — «Чему смеешься ты?» спросил его старец. Юноша отвечал: «Твоему ребяческому чувству, старик, что ты можешь радоваться тому, что спас жизнь желудю. — «Юноша», сказал тогда старец, «как можешь знать ты мое чувство, когда ты в первый еще раз видишь меня? И за чем насмехаешься ты над малою услугою, которую я думаю оказать природе? Для ней столько же значит и зерно, как и дерево, и без зерна не было бы и дерева. — И добродетель, сын мой, начинает с малаго и от малаго восходит до великаго. Но чем более приближается к своему первообразу и совершенству, тем более наклоняется к смирению и простоте. И тогда для ней столько же значит и малейшее, как и важнейшее. Не посылает ли и Отец небесный солнечные лучи и росу на пальмы и на былинки?» Так говорил старец с дружественною важностию.

Юноша удалился молча и с почтением к благородному старцу. Он увидел его в его достоинстве, и желал быть таким, как он. Ибо самое легкомыслие не может не уважать добродетели в своем сердце.

Старец продолжал путь свой к холму, заросшему вокруг дернами. Тут встретился с ним один купец и спросил: «Не думаешь ли ты еще вырастить себе из этого желудя дерева? Едва ли ты будешь наслаждаться его тению».

Старец отвечал: «Не ужели при сажании надобно думать только о тени дерева и о себе самом? Сын мой! Кто вчера и третьяго дня посадил, тот находит в этом свою обязанность и свою радость».

Пришел к холму. На вершине его, между дернами он посадил желудь и тщательно покрыл его землею и мохом. «Как! Ты сажаешь между дернами?» сказал ему пастух; «худо же ты заботишься о своем питомце». — «Друг», отвечал старец, «доколе растеньице нежно и мало, дерны будут защищать его от суровых ветров, а когда подрастет, то само себе будет помогать; — ведь это дуб. Сын мой! Я научился этому у природы. Добрая мать равно думает о нежности, как и о крепости своих питомцев».

Сделавши свое дело, старец с веселым духом пошел домой. Кто строит при дороге, подумал он, у того много учителей. Но опытный идет своею собственною дорогою.

Когда он приближился к своей хижине, к нему выбежали на встречу внуки и правнуки и спрашивали: «Где ты так долго был?» Он собрал их вокруг себя и разсказал им все, что случилось с ним. И дети ласкались к старцу, когда он говорил, а старшие со вниманием слушали его. — «О!» сказал тогда старец, «нигде не бывает так прекрасно, как среди природы, когда детски любят Отца ея, и в кругу своих, когда взаимная святая любовь живет в сердцах их! Так, исполненный любви и благости Создатель!» — сказал он и взглянул на небо, — «в мирном кругу семейной жизни стоит твой святый храм!» —

Посаженный дуб вырос и поднялся над дернами и стал кудрявым и тенистым деревом. Тогда старец умер и был похоронен на том холме. И когда внуки и правнуки его видели дерево и слышали шум его листьев, вспоминали о жизни и мудрых изречениях старца до позднейших времен и разсказывали об нем и старались быть подобными ему.

Ибо слова мудраго мужа, как зерно в плодородной земле.