Мудрый Наставник

У Гиллела, мудраго учителя в Израиле, был ученик, по имени Маймон, котораго способности и доброе поведение очень радовали его. Но вскоре он заметил, что Маймон слишком много доверяет собственной своей мудрости и совсем оставляет молитву.

Юноша так размышлял сам с собою: «К чему молитва? Имеет ли Всеведущий нужду в наших словах, чтобы помогать и благодетельствовать нам? И могут ли человеческия мольбы и вздохи переменить определения вечнаго? Всеблагий и без наших молитв дарует нам то, что благо и спасительно для нас». Таковы были мысли юноши.

Гиллел был очень опечален этим, что Маймон вообразил себя мудрее Слова Божия, которое заповедует молиться, — и он думал, как бы вразумить его.

Однажды, когда пришел к нему Маймон, Гиллел сидел в саду под тенистыми пальмами, задумавшись и склонивши голову на свою руку. Маймон спросил его: «О чем ты думаешь, Учитель?»

Гиллел приподнял голову и сказал: «У меня есть друг, который живет доходами с своего поля. Доселе он тщательно обработывал его, и труды его всякой раз были награждаемы щедро. Но вдруг пришла ему странная мысль, бросить плуг и оставить свое поле без возделывания. Жаль мне его; он обнищает и будет нуждаться».

Чтож такое сделалось с ним? Мрачное ли негодование овладело его душею, или он стал совсем глуп? спросил юноша.

Нет, отвечал Гиллел, он довольно сведущ в Божественной и человеческой мудрости и нрава кроткаго и спокойнаго. Но он говорит: «Господь всемогущ, так легко может дать мне пищу и тогда, когда я не буду более наклонять головы моей к земле и возделывать моего поля; и Он же благ, по этому всегда будет благословлять мою трапезу и отверзать мне щедрую свою руку». — Что сказать ему против этого?

Как? — сказал юноша; да не значит ли это, искушать Господа Бога? Сказал ли ты ему это, Раввуни?

Гиллел улыбнулся и сказал: «Я скажу ему это. — Ты, любезный мой Маймон, ты тот друг, о котором я говорю».

Я? сказал юноша и весь изменился в лице. Но старец отвечал: «Не искушаешь ли и ты Господа Бога? Разве молитва менее значит, нежели работа? И духовные дары маловажнее ли полевых плодов? Не Тот ли, кто велит тебе наклонять голову к земле для плодов земных, — не Тот ли заповедует тебе и воздевать ее к небу для принятия благословения небеснаго? — — — — — О, сын мой! Смирись, веруй и молись!»

Так говорил Гиллел и смотрел на небо. — И Маймон пошел и молился, — и жизнь его была примерная.