Перейти к публикации

  • Басни дня

    • Не час

      Львов Н.А.

       Час не всегда один,
      И часу доброму не всякий господин.
       Две птички вместе пели,
       И обе захотели
       Цветочек поклевать;
       Вмиг обе согласились
        Лететь и рвать,
       Да вдруг остановились:
       И завтра мы сорвем,
       До завтра не умрем,
       «Прощай, прости», — расстались;
        Назавтре не видались.
        А ветер между тем
        Ну с розой забавляться,
        Коверкать и ломать,
       И стебли гнуть, и листья рвать.  Назавтре птички прилетели,
       К кусточку сторожко подсели;
      Да розы не нашли и случай потеряли,
        Взглянулися... смолчали
       И взглядом друг другу сказали,
        Что час не всё один,
      И часу доброму не всякий господин,
       А только тот, кто не зевает,
       Час добрый за хохол хватает
       И в праздный день и между дел,
      Чтоб он без пошлины куда не улетел.

    • Ворона и кувшин

      Басни из сборника псевдо-Досифея

      Ворона, которой хотелось пить, подлетела к кувшину и попробовала его наклонить. Но он стоял крепко, и повалить его она не могла. Однако хитростью она добилась, чего хотела: она стала бросать в кувшин камешки и когда их набралось много, вода поднялась и перелилась через края: тогда и утолила ворона свою жажду.
      Так разум оказывается важнее силы.

  • Новые публикации басен

    • Муравей в чину

      Гей Д.

      Другу.
      И так опасаетесь вы, чтоб стихи мои не были оскорбительны тем людям, кои имеют нежные слухи, и разумно заключаете, что не должен я порицать пороки Британическаго двора нашего; хотя сие справедливо, что в творениях моих ни этот, ни тот не называются именами, однакож не могу я оставить их без изъяснения.
      Вы еще меня вопрошаете, знал ли я когда нибудь о том, что придворные наши священники избрали путь сей к достижению Епископскаго сана. Ах! клянусь вам, я не хочу говорить ни о штатских людях, ни о Министре. Причем признаюсь искренно, что стихотворцы, от всех хвалимые, всегда заражены бывали ласкательством; они, зная тонкость слуха вышних вельмож, всегда стараются умащать пороки своих покровителей; но я гнушаюсь сею удобно проложенною стезею, и знатность не есть предмет моего любочестия; естьли для оной должна муза моя претерпеть страмное унижение, то я от ней отвергаюсь.
      Нет у меня намерения ни порицать, ни ласкательствовать, а желал бы, чтоб злодеяние, в каком бы роде преступника ни было, всегда получало наказание. Я знаю, что раздирая тот покров, коим развращение облекается, возбуждаю на себя неприязненность сердец ему порабощенных; мне это весьма известно, но трогает ли оно меня хоть мало? гнушаюсь я сими мерзостию полными сердцами; да будет единая добродетель моим жребием, а им да останутся долею постыдные те таланты, коими они превозносятся. Не заграбляю я ничьего чужаго, но преследую безчиние и пагубную мзду его: оно никак не причинило бы ни какого нещастия, когдаб возмог я изторгнуть его с самым корнем.
      Я знаю, что сие покушение для тысячи политиков было бы ужаснейшею казнию, их могущество тем бы ограничилось, богатство их вступилоб в пределы, и дарования бы их лишились глубокомысленнаго своего вида. Естьлиб отнять у них пристойныя им орудия, то как могли бы они управлять своими рабами? но положим, что сие уже учинилось, и разсмотрим, какия ужасные бедствия моглиб произойти на времена будущия. Правда, государство сделалось бы от того цветущим; но напыщенные частные люди имели бы у себя меньше дорогих камней и серебреных столовых приборов. Цари награждали бы истинных друзей своих; но министры лишились бы тем большей своей знатности; льстецы и пролазы не умножали бы уже годовых податей, может статься, также, что лишася сей подпоры, каждый год изчезалоб одно, или два из их предприятий, а что бы последовало с надмением, когдаб уничтожились пансионы? государство не былоб подвержено ни каким бедствиям и убыткам, что бы были тогда министры?
      Нет мне до того нужды, каким бы образом каждой агличанин ни толковал мои нравоучения, я желаю только блага моим соотсчественным, и бюлее ничего. Пусть, кто как хочет, порицает вольность мою, но желаю, чтоб каждый придворный мыслил так, как я. Хотя многие бездельники от сего погибнут, лишатся дневнаго пропитания, но отечество мое желал бы я видеть без долгов. Я не полагаю частнаго честолюбия и блага общественнаго на одне весы, и дабы не видеть законы наши в забвении, додал бы я голос мой лишенному милости Министру. Язвлю я всякие пороки, какие б они ни были; естьли порочные за то досадуют, что мне до того нужды! Не уже ли не можно говорить с напряжением о развратителях и о их свойствах? Известен ли тебе какой закон, которой поставлял бы сие за преступление?
      Не злословлю я, ни ненавижу, не хочу сделаться судьею ближняго, и ищу токмо укорять порок, а не порочных. Не уже ли не могу я возражать вредное употребление общенародной доверенности, для того что преступникам не приятно слышать о своей несправедливости? Все те, коих отчеты чисты и ясны, сами требуют им разсмотрения, и того, чтоб верность их нанесена была на среду: они не ищут в темноте производить свои деяния; будучи правы во всем, желают они за таковых между всеми быть признаны.
      Вы заключаете, что басни мои весьма ясное имеют сходство с делами двора нашего. Признаюсь, оне на него похожи; но разве ему позволяется все без всякаго уважения?
      Молодой надменной муравей вмешивался во всякия гражданския дела, ни мало их не понимая; будучи весьма безумен, неумолкаемо болтал, принимая на себя при каждом случае вид во всем всесведущаго. Ища знатных чинов, постепенно достиг он до того, что склонил к себе слух вельмож, и наконец сделался казначеем при общенародном жите.
      Но законы премудраго сего правительства жестоко наказуют злоупотребление общественной доверенности, ими повелевается (дабы от плутней не могло приключиться голода), чтоб все щеты, представленные от казначея, были ясны; а для отвращения безпорядка разсматриваются они с точностию от нарочных, к тому определенных аудиторов.
      Назначен день для сего разсмотрения; аудиторы собрались, казначей, будучи принужден явиться к суду, принес несколько мараных бумаг, желая тем вывернуться.
      Один муравей, ревностной согражданин, имея искренность и любовь к благу, говорил при том следующее:
      Как могли расточать наше сокровище, и кто сей дерзновенной? Доходы общества мне известны: что же могло причинить столь великия издержки? где щеты казначея? Сей ответствовал ему с природною горделивостию такими словами:
      Разсудите, милостивые Милорды, естьли бы государственныя тайности были обнажены, то тогдаб самыя полезнейшия предначинания превратились в бедоносныя следствия. Открыв таковыя важныя думы, обнажилиб мы грудь нашу пред мечем вражиим. Испытанная моя должность и мое усердие повелевают мне скрывать нынешния наши предприятия; но я клянусь честию моею, что все сии издержки хотя и чрезвычайны, однако другаго предмета, кроме защищения республики в себе не имели.
      Судьи, быв довольны его речами, разсмотрели щеты, и остались к казначею своему с совершенною доверенностию.
      Годе еще прошел, и запасныя кладовыя нашлись совсем опустевшими; казначей в том дал отчет следующими словами:
      Разсмотрите прилежно состояние государства нашего и угрожающия нам опасности, воззрите, милостивые милорды, какия многочисленныя войски Индейских петухов от всех сторон на нас сбираются.
      Нет ни одной крестьянки, котораяб не имела их целаго гнезда. Помыслите, что, будучи угрожаемы таким ужасным нападением, принуждены мы великою ценою покупать точныя сведения о движении наших неприятелей. Открой только одну тайность, и весь народ погибнет! заклинаюсь, хотя росходы сии и многочисленны, но они другой цели, кроме благоденствия отечества, не имеют.
      Аудиторы паки отпустили его, не считая записок, и превозносили похвалами мудрое сие правление.
      Прошел уже и третий год, анбары были чисто на чисто подметены. Жито из оных употреблено на скрытые росходы, и честность казначеева долженствовала паки дать отчет в своих поступках.
      Но вдруг некто из присутствующих, устыдясь, сказал: что мы такое? орудие безделничества, не большие плуты и большие глупцы. Сей великой обманщик, обольщая нас, грабит общия житницы: но за всякое зерно, которое он нам давал, выворачивал по тысяче, хотя одного ста довольно было бы для него и для всех нас. И так за подлые и мелкие подарки облыгаем мы себя и целый наш народ; ибо все сии казначеи, которых нам определяют, суть хищники годовых трудов и забот наших.
      Судьи дали повеление, чтоб представленные щеты с строгостию разсмотреть. Проворный тать был тотчас уличен, осужден и сокровища его по справедливости возвращены в общественное хранилище.

    • Паучье счастье

      Емельянова О.В.

      Жил-был паук вполне себе обычный –
      Занудный, жадный и несимпатичный.
      Никто не соглашался с ним дружить,
      Тем более любить и вместе жить.
      Бежали от него, как от напасти.
      Но пауку хотелось в жизни счастья.
      Однажды он меж лопухами шел
      И раненую бабочку нашел.
      Крыло помято, знать, пришлось ей тяжко.
      Паук засуетился: «Ах! Бедняжка!
      Не плачь! Сейчас тебе я помогу.
      И ты передо мной не будь в долгу,
      Стань верной мне подругой и женою!»
      Себя считая доблестным героем,
      Паук унес болезную в свой дом
      И вылечил. Но бабочка потом
      Выплачивать свой долг не захотела,
      Не попрощавшись даже, улетела.
      Паук обижен был и очень зол.
      Но вскоре он пчелу в траве нашел
      От ядохимикатов чуть живую.
      Ее домой отнес паук, ликуя,
      И выходил, считая, что она
      С ним жить из благодарности должна.
      Но и пчела с ним жить не захотела,
      Оправилась и тут же улетела.
      Паук ее ругает и клянет.
      Но вряд ли он когда-нибудь поймет,
      Что завсегда останется в накладе
      Тот, кто творит добро корысти ради.

    • Лесная дума

      Емельянова О.В.

      Не каждый в мире депутат
      Народу враг и казнокрад.
      Лось, избранный в лесную думу,
      Закон для блага всех придумал:
      «Зверье должно жить хорошо!»
      Чем вызвал резонанс большой.
      Закон был принят в первом чтеньи.
      Но волки в ходе обсужденья
      Всей стаей в комитет вошли
      И правку важную внесли,
      Укоротив немного строчку:
      «Зверье должно жить» дальше точка.
      Закон под карканье ворон
      Был принят в чтении втором.
      Опять дебаты началися,
      И правки предложили лисы.
      В итоге было решено
      Принять закон: «Зверье должно!»
      Осталось уточнить лишь только,
      Кому оно должно и сколько.
      И стала дума обсуждать,
      Содрать три шкуры или пять.
      Желал добра лось, а в итоге
      Пол-леса протянуло ноги.
      Увы, вот так же и у нас
      Законы пишутся сейчас,
      И при намереньях хороших
      Живем мы с каждым годом плоше.

    • Серый волк

      Емельянова О.В.

      Однажды злой голодный волк
      Свинью из хлева уволок
      И сразу пойман был с поличным.
      Всё ясно тут – разбой обычный,
      Есть труп, свидетелей полно.
      Все бросились бить волка. Но
      Он стал кричать про притесненье:
      «Быть серым разве преступленье?
      Эй, все, кто так же сер, как я,
      Спасите бедного меня
      От этих белых, черных, рыжих –
      Злых, вероломных и бесстыжих!
      Сегодня бьют меня, а вас
      Бить будут в следующий раз!»
      И сразу же полезла в драку
      За волка серая собака.
      А серый кот и серый конь
      Вскричали: «Серого не тронь!»
      Но серым всем на белом свете
      Бык чёрный, волка пнув, ответил:
      «Его бьют не за то, что сер,
      А бьют за то, что хрюшку съел!»
      Увы, достаточно примеров,
      Когда за свой народ и веру
      От кары прячется злодей.
      Не защищай плохих людей!

    • Барсук в лесной школе

      Шпаннагель А.Л.

      Барсук однажды заболел,
      На миг оставшись не у дел.
      И все его ученики -
      Зайчата, Ёжики, Хорьки -
      Весёлой, дружною гурьбой
      Пришли на час к нему домой.
      Накрыл Барсук приятный стол,
      В учениках друзей обрёл.
      И каждый зверь что было сил
      В гостях учителя хвалил:
      - Мы так соскучились по Вам!
      Хотим воздать Вам по счетам!
      Ежи и Лисы все вредны,
      А Вам для школы нет цены.
      Отдать бы их уроки Вам,
      И превратится школа в храм!
      Кричали все наперебой,
      Был для зверят Барсук как свой.
      Потом гостей он проводил
      И очень скоро возомнил,
      Что он прекрасный педагог,
      Что уровень его высок,
      Что он не просто так Барсук,
      А кандидат лесных наук.
      Медведь-директор всё прознал
      И от души захохотал:
      - Кто в школе деятель наук?
      Бездельник и болтун Барсук?
      Его уроки - просто смак,
      Он неуёмный весельчак,
      Зверята жалуют его,
      Порой не зная ничего.
      А наши Лисы и Ежи
      Нередко в деле, как ножи:
      Уколят двойкой там и тут,
      Но щедро знания дают...
      Мораль у басни такова:
      Будь хоть Барсук ты, хоть Сова,
      Хоть многотонный Бегемот,
      Хоть лёгкий на подъем удод,
      Поверь холодному уму,
      Пойми, за что и почему
      Тебя возносят все вокруг:
      И ученик, и враг, и друг.

    • Рак и клещ

      Шпаннагель А.Л.

      Два давних друга рак и клещ
      Концерт скрипачки посетили.
      Лесная Лань брала всех в плен,
      Водя смычком в старинном стиле.
      Аплодисменты, словно гром,
      От всех зверей и птиц звучали.
      Сидели рядом рак с клещом
      Без чувств, без мысли и печали.
       
      Промолвил рак: "Она вкусна!
      Как говорят, скрипачка в теле!"
      Ответил клещ: "Пришла весна,
      Познать бы мне скрипачку в деле!"
      Услышав эти фразы, Лев
      Под одобрение знакомых
      Пришёл на двух малявок в гнев
      И раздавил, как насекомых.
      Не жалко было пошляков
      Солидной фауне из зала,
      Где, словно счастье без оков,
      Для сердца музыка звучала.

  • Новое в разделе «Разное»

    • Стрекоза и Мужик

      Басни из сборника Синтипы

      Кидая по полю пространнейшем глаза,
      В траве крестьянина узрела стрекоза,
      Чтоб бедную ее словить, ползуща брюхом
      И слушающаго, где та сидела, ухом.
      Тут крикнула она тотчас на мужика:
      Ты лучше бы словил орла, иль кулика,
      Из коих выгода ловцам всегда надежна,
      Как словишь же меня, то буду безполезна.
      Что не возпользует трудившагось труда,
      Заботиться о том не должно никогда.

    • Волки и Человек

      Басни из сборника Синтипы

      Зря волки в ручейке одном бычачьи кожи,
      Потупили туда свои глаза и рожи,
      И сильно оныя старалися извлечь,
      Чтоб алчность тем свою насытить и пресечь.
      Но кожи в ручейке глубоко том лежали,
      А волки в воду плыть от страха не дерзали:
      Так сделали они между собой совет,
      Чтоб воду выпить всю, потом и их на свет
      Оттуду вытащить, покушали чтоб волки.
      Мужик приметя то, сказал слова им колки:
      Скорее пропадет ваш хищный, волки, род,
      Неж выпьете сего ручья пространство вод.
      Баснь сказана сия к великому попреку
      Тому безумному на свете человеку,
      Кой в совершенство то старается привесть,
      Чего он силою никак неможет снесть.

    • Лебеди и Гуси

      Басни из сборника Синтипы

      Как гуси сделались друзьями лебедей.
      На поле пастися, не видно где людей,
      Все вместе с оными любовно полетели,
      И паслись столько там травою, сколь хотели.
      Ловцы подкралися, чтоб там их всех слапать:
      Не зная гуси как в нещастьи поступать,
      И телом будучи тяжелые, для скуки
      Со стадом все своим ловцам попались в руки;
      А лебеди хотя свободной видеть свет.
      По легкости своей предприняли полет.
      Изобличаются в сей басни те соседы,
      Которые тогда, как с их друзьями беды
      Случаются, никак им не хотят помочь,
      И в тот же самой час от них уходят прочь.

    • Верблюд желающий рогов

      Басни из сборника Синтипы

      С желанием пришед пред Иовиша верблюд,
      Просил, чтоб голове его приставил уд,
      Котораго зовут рогами все народы.
      Но как сего просил верблюд против природы,
      То бог разгневавшись за глас безумной сей,
      Верблюду уменьшил немножко и ушей.
      Те, кои большаго просить у Бога смеют,
      Теряют часто то, что у себя имеют.

    • Воробей и Птицелов

      Басни из сборника Синтипы

      На мирте дереве взгнездившись воробей,
      Под листием онаго без всяких жил скорбей;
      Приятность там его была, там вся отрада,
      И он не мог сего оставить вертограда.
      Тут сделал птицелов к нему тишайший шаг,
      И беднаго словив свободы птичей враг,
      Тирански убивал без всякия причины.
      Воробчик будучи уж близь своей кончины,
      О я нещастнейший! сказал, разинув рот,
      Что чрез приятной корм теряю свой живот.
      И те, что в роскошах свою жизнь провождают,
      Как невоздержные, нередко пропадают.

    • Птица и Ласточка

      Басни из сборника Синтипы

      Одна из птиц нашед на пашне плод змеи,
      Старалась таке беречь те яйца как свои,
      Увидев ласточка ея там обращенье,
      Зачем ты бережешь эхидны порожденье,
      И что к сему тебя глупую привело;
      Иль хочешь, чтоб змеев умножившись число,
      Сказала, на тебя безумную напало
      Потом чтоб прочих птиц их погубило жало?
      Который муж таких обычаев, как змей,
      Усердию того ты веры не имей.

  • Темы

×
×
  • Создать...